Может ли Грузия усидеть на двух стульях, выражая интересы и восточных, и западных партнеров? Этот вопрос вновь стал актуален, когда делегация «Грузинской Мечты» во главе с председателем партии Ираклием Кобахидзе отправилась с визитом в Пекин.
В оппозиции китайский вояж назвали попыткой грузинских властей взять реванш над политическим Западом. И еще одним тревожным сигналом, что грузинские власти ориентируются на ценности, не совпадающие с интересами главных партнеров страны – США и Евросоюза.
Относительно визита возникло пару вопросов. Главные – зачем и почему в таком составе?
Члены партии, как они говорят, отправились обсуждать важные вопросы, но какие именно – до сих пор не разъяснили. Если визит рабочий, а не партийный, то почему тогда туда отправились лишь члены «Грузинской мечты», а не парламентская делегация?
В оппозиции иронично отмечают: поехали, чтобы импортировать в Грузию однопартийную систему. Но, если без шуток, критики власти серьезно обеспокоены: такой шаг может быть оценен как отступление с пути евроинтеграции. Считается, что после предоставления Тбилиси статуса кандидата, власти пытаются торпедировать этот процесс.
В самой «Грузинской мечте» такие оценки называют спекуляцией, ведь цель визита – закрепление стратегических отношений. Их еще в июле 2023 года внезапно для всех оформил премьер-министр Ираклий Гарибашвили. Свой визит в Китай он назвал «историческим». Премьер заявил, что Тбилиси готов поддерживать различные глобальные проекты КНР, направленные на изменение международных правил и пересмотр мирового порядка. Включая инициативу «Один пояс, один путь» (BRI).
Тогда, надо сказать, и визит, и содержание соглашения в Тбилиси многих смутили. Главной проблемой стало то, что в документе Грузия поддерживала целостность Китая, но не было аналогичных формулировок относительно самой Грузии.
У связей с Китаем есть как польза, так и риски. Для многих становится очевидным, что стратегическое партнерство – больше, чем просто экономика. Это становится похожим на геополитическое сближение с авторитарным государством.
По мнению экспертов, Китай будет проводить свои интересы в стране так, чтобы это не создавало проблем для России, ее союзника, но создавало трудности для США и евроатлантических структур, с которыми у них идеологические разногласия. НАТО, куда на конституциональном уровне стремится Тбилиси, в своем итоговом коммюнике на саммите в Вильнюсе четко отметило: амбиции и политика Китая представляют вызов безопасности и ценностям альянса.
Установление грузино-китайского стратегического партнерства произошло на фоне кризиса в отношениях между властями Грузии и Западом. Во многом это было связано с откатом демократии. Запад своего недовольства по поводу укрепления этих отношений совсем не скрывает. Посол США в Тбилиси Робин Данниган как-то сказала: Грузии следует четко осознавать, с кем она имеет дело.
Пекин, заключив Соглашение с Тбилиси, создал базу для более активного участия в региональных процессах. Аналитики считают, что таким образом Китай включил себя в число главных игроков, влияющих на стратегический выбор Грузии. Важно отметить, что установление партнерства с КНР совпало с пересмотром отношений между Грузией и Россией. С момента прихода к власти в 2012 году, партия Бидзины Иванишвили последовательно укрепляет связи с Москвой, в ущерб процессу евроинтеграции.
В этом контексте дружбу с Китаем можно воспринимать как попытку Грузии диверсифицировать свои международные связи, чтобы обеспечить геополитическую альтернативу. К тому же, в «Грузинской мечте» могут быть уверены: в отличие от Запада, авторитарный режим в Пекине не будет критиковать их за недемократические решения.
