Способна ли Грузия одновременно учитывать интересы как восточных, так и западных партнеров? Этот вопрос вновь стал остро обсуждаться в связи с визитом делегации «Грузинской Мечты» во главе с председателем партии Ираклием Кобахидзе в Пекин.
В оппозиционных кругах китайскую поездку охарактеризовали как стремление грузинских властей отомстить политическому Западу. Это также стало еще одним тревожным сигналом, указывающим на то, что грузинские руководители нацелены на ценности, которые не совпадают с интересами ключевых партнеров страны – Соединенных Штатов и Европейского Союза.
По поводу визита появились некоторые вопросы. Основные из них – какая цель и почему именно в таком составе?
Представители партии, как утверждают, уехали для обсуждения значимых вопросов, однако какие именно темы подлежат обсуждению – до сих пор не уточнили. Если это действительно рабочая поездка, а не партийная, то почему в неё включены только члены «Грузинской мечты», а не вся парламентская делегация?
Представители оппозиции с иронией комментируют: решили приехать, чтобы ввести в Грузию однопартийную систему. Однако, если говорить всерьез, критики правительства выражают серьезную озабоченность: данный шаг может восприняться как регресс в направлении евроинтеграции. Считается, что после получения Тбилиси статуса кандидата, власти стремятся подорвать этот процесс.
В самой партии «Грузинская мечта» такие мнения расцениваются как спекулятивные, поскольку основной задачей визита является укрепление стратегических связей. Эти отношения были неожиданно оформлены премьер-министром Ираклием Гарибашвили еще в июле 2023 года. Он охарактеризовал свою поездку в Китай как «историческую». Премьер отметил, что Тбилиси готов поддерживать различные глобальные инициативы КНР, направленные на изменение международных норм и пересмотр глобального порядка, включая проект «Один пояс, один путь» (BRI).
В тот момент визит и содержание соглашения в Тбилиси вызвали у многих недоумение. Основной проблемой стало то, что в документе Грузия подтвердила поддержку целостности Китая, однако аналогичных формулировок в отношении самой Грузии не содержалось.
Связи с Китаем несут в себе как преимущества, так и опасности. Для многих становится ясным, что стратегическое сотрудничество охватывает не только экономические аспекты. Оно начинает напоминать геополитическое сближение с авторитарным режимом.
Эксперты считают, что Китай будет осуществлять свои интересы в стране таким образом, чтобы не создавать трудностей для России, своего союзника, но при этом усложнять ситуацию для США и евроатлантических структур, с которыми у него существуют идеологические разногласия. НАТО, к которому Тбилиси стремится на конституционном уровне, в своем итоговом коммюнике саммита в Вильнюсе ясно подчеркнуло: амбиции и политика Китая являются вызовом для безопасности и ценностей альянса.
Создание стратегического партнерства между Грузией и Китаем произошло на фоне ухудшения отношений между Тбилиси и Западом, что во многом связано с регрессом демократических процессов. Запад явно выражает свое недовольство по поводу углубления этих связей. Посол США в Грузии Робин Данниган однажды отметила, что Тбилиси должно ясно понимать, с кем оно взаимодействует.
Пекин, подписав соглашение с Тбилиси, заложил основу для более активного участия в региональных делах. Эксперты отмечают, что таким образом Китай стал одним из ключевых игроков, оказывающих влияние на стратегические решения Грузии. Примечательно, что установление партнерства с КНР совпало с пересмотром отношений между Грузией и Россией. С момента прихода к власти в 2012 году партия Бидзины Иванишвили последовательно усиливает связи с Москвой, что негативно сказывается на процессе евроинтеграции.
В данной ситуации сотрудничество с Китаем можно рассматривать как стремление Грузии расширить свои международные отношения и создать геополитическую альтернативу. Кроме того, партия «Грузинская мечта» может быть спокойна: в отличие от западных стран, авторитарный режим в Китае не станет осуждать их за недемократические шаги.
