Ровно 18 лет назад, в ноябре 2003-го, здесь, на этой площади у здания парламента происходили главные события в истории современной Грузии. 23 ноября толпа протестующих, несогласных с итогами выборов, возглавляемая молодым и харизматичным Михаилом Саакашвили, ворвалась в парламент. На следующий день Эдуард Шеварднадзе подал в отставку. Саакашвили же вскоре стал символом успешных реформ. Можно сказать, что в этом месте из протестующего он превратился в самую крупную политическую фигуру современной Грузии. Но здесь же, спустя четыре года, Саакашвили совершил одну из главных ошибок своего правления – разгон мирной демонстрации 7 ноября 2007 года. Этот тяжелый политический кризис стал этапным моментом в его карьере.
Как и накануне «Революции роз» в Грузии звучат обвинения в адрес власти в фальсификации выборов. На акции сразу после второго тура голосования, когда ЦИК сообщил о тотальном поражении оппозиции, «Единое национальное движение» анонсировало протесты по всей стране. После регионов устроить масштабную акцию планировалось в центре Тбилиси, но, назвав дату митинга, оппозиция тут же ее изменила. Оказалось, что воскресенье, когда было решено собраться в столице, выпадает на 7 ноября – день того самого жесткого разгона демонстрации спецназом времен Саакашвили. В результате оппозиция привела своих сторонников к тюрьме в Рустави 6 ноября.
Впрочем, 7 числа акция протеста в центре Тбилиси все же состоялась. Но ее участники – вовсе не сторонники Саакашвили. Это люди, обвиняющие бывшего президента в репрессиях. Акция стала своего рода символом раскола и поляризации грузинского общества.
Одно из обвинений в адрес Саакашвили касается именно разгона митинга 2007 года. Правящая «Грузинская мечта» активно использует образ жесткого правителя, чтобы оправдать не только нахождение политика в тюрьме, но и отказ от проявления в его отношении гуманности. С 1 октября экс-президент голодает.
Хатуна Лагазидзе, политический аналитик: «Можно сказать, что Саакашвили в тюрьме проходит своего рода путь катарсиса. Несмотря на то, что устно он этого не признает. Многие ждут от него извинений за ошибки, которые были допущены во время его правления. Несмотря на это, то, что мы видим, и есть путь катарсиса со стороны Саакашвили. Жаль, что это не смогло объединить общество. Поляризация в обществе все еще есть, страх все еще есть, переутомление от политического спектра все еще есть. Не хочу даже думать о том, какие нас ждут результаты впереди, если состояние Саакашвили фатально ухудшится».
Сторонники бывшего президент уже бьют тревогу: показатели жизнедеятельности организма упали до критической отметки. Но власти лишь ухмыляются – показав кадры того, как Саакашвили принимает рекомендованные врачами добавки с витаминами, они как бы намекнули: бывший президент жульничает и вовсе не голодает. Но способны ли в «Грузинской мечте» адекватно оценивать риски того, что может случиться с заключенным №1 и какой исход на самом деле их больше устраивает?
Давид Дарчиашвили, политолог, директор Центра исследований России: «Боятся, что не смогут контролировать действия Саакашвили за стенами тюрьмы. Они не против, если Саакашвили погибнет, исчезнет с их поля зрения. [Смерть Саакашвили] будет таким сильным ударом по коллективной ментальности, идентичности, что трудно предугадать, что произойдет – будет ли вспышка противостояния, будет ли полная фрустрация и желание как-то заниматься общественно-политическими делами у большей части населения, полный нигилизм, желание уехать – в целом это будет удар по государственному строительству».
Оппоненты бывшего президента могут обвинять его в чем угодно, но одно очевидно: за 30-летнюю историю современной Грузии единственный раз, когда власть в стране сменилась путем выборов, случился при Саакашвили. Правящая «Грузинская мечта», однако, до сих использует концепцию под названием «девять кровавых лет», чтобы убедить электорат голосовать не за них, а против Миши. В целом вся идеология «Мечты», кажется, сводится лишь к антагонизму – такой инь-ян грузинской политики, где бывшим властям отведена роль темных сил.
Михаила Саакашвили называют символом современной Грузии. А позади меня символ правления главного реформатора страны – его президентский дворец. Ныне правящая «Грузинская мечта» с самого начала не хотела использовать резиденцию Саакашвили по назначению. Это была демонстрация того, что новые власти не признают достижений и преобразований бывшего президента. Действующий президент Саломе Зурабишвили от работы в президентском дворце отказалась, обустроив кабинет в резиденции грузинского князя Орбелиани. Несколько дней назад на брифинге в этой резиденции, комментируя возможность помилования Саакашвили, президент заявила: «Нет и никогда!»
Михаил Саакашвили – фигурант не одного уголовного дела. И долгие годы правящая «Грузинская мечта» использовала Уголовный кодекс, чтобы держать бывшего президента на дистанции – его возвращение на родину неизбежно означало бы арест политика. Но Саакашвили решился на этот шаг, перевернув с ног на голову политическую повестку Грузии.
Требование справедливых выборов, кажется, отошли на второй план. Теперь главный нарратив оппозиции сводится если не к освобождению Саакашвили, то хотя бы к его госпитализации в клинику гражданского сектора. Сегодня бывшего президента называют и грузинским Нельсоном Манделой, и «помесью Вацлава Гавела и Че Гевары». Сравнивают его и с российским оппозиционером Алексеем Навальным. Тот тоже вернулся на родину, понимая, что тут же отправится за решетку.
Давид Дарчиашвили, политолог, директор Центра исследований России: «Есть такое сходство (между Саакашвили и Навальным), которое трудно не заметить, — эти люди решили продолжить борьбу, чтобы показать свое моральное превосходство, и отдали себя в руки злейшего врага. Этим они борьбу перенесли на новый моральный уровень».
Кристина Каменская, бывшая сотрудница ФБК, блогер: «Да, мы параллели [между Саакашвили и Навальным] проводили, потому что нужно иметь необычайную смелость и патриотизм, чтобы, зная, что тебя ожидает по приезду в твою родную страну, все равно пересечь эту границу. Вторая параллель – безусловная ненависть Путина к обоим персонажам. И как минимум он герой, что продолжает голодовку, что вернулся на родину и доказывает своему народу и своим избирателям, что не нужно ничего бояться».
Михаил Саакашвили называет себя «личным узником Путин». Глава Кремля никогда и не скрывал своего отношения к экс-президенту Грузии. Если он его и упоминал, то только в негативном образе и нелестными словами. Мало кто сомневается, что Владимир Владимирович на встрече с Николя Саркози действительно произнес фразу о том, что подвесит Саакашвили за одно место. Оппоненты грузинских властей уверены: сейчас они просто выполняют заказ Путина.
А Навальный, безусловно, главный внутренний враг Кремля. И он тоже в тюрьме.
Кристина Каменская, бывшая сотрудница ФБК, блогер: «Судя по тому, что происходит со структурами ФБК, можно сделать определенные выводы, что, очевидно, что российская власть во главе с Путиным боится Навального, произносить даже его имя вслух боялись до последнего. Отравление никто не расследует до сих пор. Даже когда Навальный оказался в тюрьме, преследование его сторонников показало, что власть будет держаться до последнего. Навальный был лидером оппозиции, и логичнее всего Путину бояться именно его».
Проводя параллели между Навальным с Саакашвили, многие в Грузии сравнивают не только их своего рода жертвенное возвращение на родину. Многие в Тбилиси считают, что в случае с бывшим президентом может быть использована та же схема, что и с российским оппозиционером, но еще до его репатриации. Когда Навального отравили, и он был при смерти, Москва согласилась на перевод политика в одну из клиник Германии. Те, кто опасаются за здоровье Саакашвили, надеются, что в экстренном случае он тоже будет переправлен за границу.
Власти Грузии пока не готовы переводить бывшего президента даже в частную клинику, предлагая исключительно тюремную больницу. В правительстве опасаются провокаций и деструктивных действий оппозиции, а Служба госбезопасности прямо заявляет о революционных планах оппонентов – возбуждено уголовное дело по статье «Заговор с целью насильственного изменения конституционного строя, свержения или захвата государственной власти Грузии». В ответ оппозиция и гражданские активисты сделали слово «революция» частью троллинга властей – теперь его используют как хештеги в соцсетях и запускают самолетики с ним за забор Службы госбезопасности.
Заза Бибилашвили: экс-президент в тюрьме – это экзамен для Грузии
Давид Дарчиашвили, политолог, директор Центра исследований России: «Заниматься политическими процессами, включая революцию – невозможно что-то предсказывать. Про Ленина. Ничего предугадывать нельзя. Но дает возможность думать, назревает ли революция, – это поведение властей. Причиной революции бывают власти, которые не понимают, в чем суть момента, в чем суть политического кризиса. Пока я не вижу никаких адекватных действий правительства. Насилие чревато. С их [спецслужб] уст, что нельзя говорить о революции, — это запугивание общества. Это запугивание не действует. Наоборот, на любое силовое противостояние действует обратная сила. Если дело дойдет до физических противостояний, не думаю, что это усилит власть. Власть опирается на спецслужбы, на силовые структуры, а они укомплектованы такими же гражданами. Рано или поздно такая конфронтационность перекинется и внутри структуры».
По словам политолога Давида Дарчиашвили, предпосылкой для революции сначала становится неадекватность властей, а затем – ментальные изменения в обществе. И если разделять утверждения об оторванности «Грузинской мечты» от реальности, то первый пункт уже пройден. Ныне правящая выигрывала выборы лишь путем запугивания, подкупа и фальсификаций, уверен эксперт. Она бы утеряла власть, если бы не действия силовых и криминальных структур. А еще – внешних патронов.
Давид Дарчиашвили, политолог, директор Центра исследований России: «Готова ли власть усидеть на штыки иностранного государства? И готово ли оно, Россия, иметь тут в Грузии правительство любой ценой – включая насаждения ее на свои штыки? Посмотрим».
Сегодня, впервые за долгие годы, власти Грузии подвергаются критике Запада. В том числе за судебную систему – ту самую, что выносила приговоры Саакашвили. В правительстве, впрочем, кажется, и не скрывают, что кейс бывшего президента – политический. Пренебрегая полномочиями судебной власти, глава исполнительной – премьер-министр Ираклий Гарибашвили – прямо пообещал накинуть бывшему президенту новые сроки, если тот будет вести себя плохо в тюрьме.
Пока, судя по всему, поведение бывшего президента расценивается именно так. «Грузинская мечта» считает: Саакашвили из-за решетки координирует действия оппозиции. Политик желания взять реванш, в принципе, и не скрывает, открыто заявляя, что освободить его сможет только народ, сам освободившийся от такой власти. Говоря о своей голодовке, он обещает: не умру назло врагу. Те, кого Саакашвили называет врагом, по крайней мере на словах обещают не допустить его смерти. Из тюрьмы в Рустави его перевели в больницу при т. н. глданской тюрьме в Тбилиси. Как пояснили в Пенитенциарной службе: исходя из возросших угроз.
