Для некоторых женщин уход в декрет фактически означает завершение трудовой деятельности. В Грузии случаи увольнения по причине беременности крайне редко рассматриваются в суде. Новый доклад Омбудсмена Нино Ломджария подчеркивает, что гендерная дискриминация прочно укоренилась в сфере труда. В документе указывается, что работодатели часто расторгают трудовые контракты с женщинами до окончания их срока по причине беременности и родов. Хатиа Хасаиа исследует, почему многие женщины в Грузии сталкиваются с выбором между работой и материнством.
Планируешь родить, иди на госслужбу
Анна трудится в пятизвездочном отеле. Она ушла в декрет в конце марта 2019 года. Ей оплатили 180 дней декретного отпуска, а также добавили еще 17 дней, так как роды проходили через кесарево сечение, что считается осложненной ситуацией. После того как Анна предоставила декретный лист на работе, ей начислили 1000 лари (примерно 350 долларов) от государства. Однако эту сумму вычли из ее полугодовой декретной выплаты. Таким образом, в течение четырех месяцев Анна получала зарплату всего 250 лари (около 90 долларов).
«Это всего лишь крошечная сумма. Особенно если учесть, что эти 1000 лари вычитаются из зарплаты работника работодателем. Это выглядит несправедливо, поскольку неясно, какое отношение имеют декретные выплаты от работодателя к государственным декретным пособиям. Однако такая ситуация наблюдается повсеместно, и поэтому приходится с этим смириться».
Ей пришлось смириться с работой в ночное время до достижения трехмесячного срока беременности, а также выполнять дополнительную работу. Однако, согласно статье 18 Трудового кодекса Грузии, без согласия беременной женщины такие условия являются незаконными.
Под воздействием давления со стороны руководства ей пришлось столкнуться как до выхода в декретный отпуск, так и после возвращения. Анна отмечает, что из-за "давления" со стороны менеджера она оказалась на грани потери своей должности.
«Он постоянно повторял, что не понимает, как можно совмещать работу с заботой о ребенке. Интересовался, какие у меня планы после декрета, ведь у нас график сменный — с семи утра до трех дня, с трех дня до одиннадцати вечера и с одиннадцати вечера до трех утра. Говорил, что найти няню, готовую приходить так рано, будет крайне сложно. Ему не выгодно было оставлять за мной рабочее место».
После выхода из декрета Анна рассказала, что менеджер планировал перевести её исключительно на ночные смены. Он объяснял это тем, что «коллеги работали вместо неё».
«Я была вынуждена отстаивать свои права, хотя они все же были нарушены. Я чувствую себя ужасной мамой, поскольку мне не разрешают уйти домой на час раньше, как это предусмотрено в кодексе. Мой менеджер объясняет, что у нас такие смены и мы работаем только 8,5 часов. Однако мои коллеги из других отделов могут уходить на час раньше, хотя они не кормящие. Просто у них другой менеджер».
По поводу произвола в частном секторе, о котором упоминает Анна, госслужащие, похоже, не испытывают таких проблем. Миранда Хабеишвили, сотрудница Специальной пенитенциарной службы Грузии, ушла в декрет в мае 2018 года. Ей, согласно установленным нормам, предоставили 730 календарных дней отпуска.
«Мне выплатили деньги за 183 дня, что соответствует полным шести месяцам. Вся сумма была зачислена в день, когда я ушла в декрет. В государственном секторе декретные условия действительно выгодные».
По утверждению Миранды, несмотря на необходимость соблюдения определенных бюрократических процедур, проблема медицинских обследований в рабочее время все же решается. В соответствии с частью 5 статьи 64 закона Грузии «О публичной службе», если женщина обращается к врачу в период беременности, такое отсутствие на работе признается уважительным. Однако для этого необходимо предоставить соответствующую справку.
«Ты просто обсуждаешь с руководством, информируешь его о своих планах. Уведомляешь мониторинговую службу о своих целях и маршруте. После того как все согласовано, рабочее время не сокращается.»
Миранда удовлетворена условиями своего декретного отпуска, но выражает сожаление по поводу людей, работающих в частном секторе, которые не обладают подобными правами.
Я полагаю, что декретные отпуска в частных компаниях должны находиться под строгим контролем государства. В целом, если женщина планирует беременность, работать в государственном секторе гораздо удобнее. Здесь можно получить декретный отпуск, и место работы сохраняется на протяжении двух лет. Однако это актуально только для сотрудников, находящихся в штате. Если же у тебя договор, ситуация обстоит иначе.
Дисбаланс в секторах
В отчете Омбудсмена Грузии за 2020 год впервые была проанализирована практика предоставления декретных отпусков в 13 крупных частных компаниях. Результаты показали, что в коммерческом и государственном секторах существуют различные подходы к правам женщин.
Условия выхода в декретный отпуск в Грузии регулируются различными законодательными актами: для работниц государственных учреждений применяется закон «О публичной службе», тогда как для сотрудников частного сектора – Трудовой кодекс.
Юрист Центра обучения и мониторинга прав человека (EMC) Нуца Кашкашвили отмечает, что Трудовой кодекс также имеет свои недостатки.
«Сумма, которую работодатель предоставляет женщине в декретном отпуске, должна соответствовать международным нормам и обеспечивать надлежащие условия для матери и её ребенка. В Грузии максимальная выплата за период декрета составляет 1000 лари на протяжении шести месяцев, что не соответствует указанным стандартам».
Получается, что сумма, которую выплачивают во время декрета, ниже той, которую женщина могла бы получить за тот же период, работая за минимальную зарплату (например, 250 лари). Для госслужащих же декретные выплаты равны полной заработной плате. Этот разрыв между частным и государственным секторами создает дисбаланс.
Кашкашвили видит в объединении понятий «беременность», «роды» и «уход за ребенком» в грузинском законодательстве серьезную проблему.
«Не существует ясного понимания, какая доля отпускного времени относится к матери, а какая – к отцу. Это создает для работодателей возможность трактовать некоторые моменты по своему усмотрению. На основе опыта можно утверждать, что работодатель сам устанавливает, будет ли декретный отпуск длиться шесть месяцев или два».
«Декретный дисбаланс» наблюдается также и в частном секторе. Это, например, связано с существенными различиями в оплате отпусков. В отчете Омбудсмена акцентируется внимание на том, что такие неравные условия нарушают права женщин, работающих в этой сфере.
Европейские стандарты
Согласно Соглашению об ассоциации с Европейским Союзом, Грузия обязалась в течение четырех лет реализовать директиву совета 92/85/ЕЕС. Эта директива затрагивает условия труда для женщин в положении, а также для тех, кто недавно родил или кормит грудью. Она применяется ко всем отраслям.
В соответствии с частью 1 статьи 8 директивы, женщина имеет право на непрерывный декретный отпуск продолжительностью не менее 14 недель, который может быть предоставлен как до, так и после родов, в соответствии с нормами национального законодательства и/или практики. Этот декретный отпуск должен включать в себя обязательный период по беременности и родам, который составляет минимум две недели.
В документе также указано, что государство обязано предоставить время для прохождения медицинского обследования в течение периода наблюдения за беременностью, сохраняя оплату, если обследование запланировано на рабочее время.
В Трудовом кодексе Грузии данная запись по-прежнему отсутствует.
Эка Кардава является членом ассоциации «По европейскому времени». В своем выступлении на тему «Отражение трудовой директивы ЕС в грузинских законах и практиках» она подчеркивает, что согласно европейским стандартам, работник, находящийся в декрете, должен получать зарплату или соответствующее пособие. Конкретный размер пособия для женщин в декретном отпуске определяется законодательством каждой страны. При этом минимальная сумма рассчитывается в соответствии с правилами, действующими для больничных. Например, в Чехии она составляет 69% от заработной платы.
Интересно, что идея о справедливой компенсации за декретный отпуск нашла свое отражение в законодательных актах, однако не была включена в Трудовой кодекс Грузии.
«Механизм регулирования выплат по декретному отпуску, предусмотренный Трудовым кодексом Грузии, не соответствует основным целям трудового права, а также его защитным функциям и не соответствует моральным и этическим нормам. Основной задачей не должно быть стремление к соблюдению стандартов государств Евросоюза или выравниванию заработных плат в государственном и частном секторах. Важно стремиться к справедливой дифференциации, а также защищать принципы пропорциональности и адекватности».
По мнению Кардава, недостатки в законодательстве не способствуют укреплению положения женщин в обществе, а наоборот, ведут к их зависимости.
«В поисках выхода из нищеты, женщины в декретном отпуске часто вынуждены прерывать его, оставляя новорожденного ребенка, чтобы вернуться к работе. Минимальные европейские стандарты применяются только к женщинам, работающим в государственном секторе. Однако работницы частных компаний и того лишены.»
