Оппозиция на протестах: быть или не быть
Главные лица грузинского протеста – представители молодого поколения Gen Z в цветных дождевиках и с флагами Грузии и ЕС в руках. Поколения, у которого нет политических авторитетов. Больше месяца они организуют антиправительственные акции самостоятельно. Именно это – главное отличие нынешнего протестного движение: его не возглавляют политики. Последние скромно стоят в толпе, не осмеливаясь подняться на трибуну. Оппозиционный спектр понимает: молодежь утратила веру в них.
Но 14 мая, когда правительство Грузии приняло в третьем чтении закон об иноагентах, политики прервали свое молчание. Представители разных партий под свист протестующих по очереди подходили к микрофону. И как никогда были немногословны.
«Я не хотел сюда выходить. Одним предложением скажу: эта страна – ваша, вы должны ее вести вперед», — обратился к манифестантам лидер новой оппозиционной партии «Ахали» Ника Гварамия.
Демонстранты встречали политиков в лучшем случае скупыми аплодисментами, а как правило – осуждающим гулом. Пока оппоненты власти выступали с трибуны у парламента, активисты направляли им в лица лазерные фонарики – еще одно свидетельство недовольства молодежи. Позитивно встретили лишь одного политика – лидера «Гирчи – Больше свободы» Зуру Джапаридзе, любимчика грузинских Gen Z.
Общего консенсуса относительно того, стоит ли уступать инициативу оппозиции, среди протестующих, судя по всему, нет. В группах в соцсетях, где гражданские активисты обсуждают и планируют свои действия, идет дискуссия о том, может ли протест быть эффективным без участия политиков:
«Мы с трудом добились национального единства. Мы же помним в недавнем прошлом, что случалось с акциями оппозиционеров? Придет и их время – на выборах. Их прямое включение в эти процессы только все испортит, люди просто разойдутся».
«Продолжать без политиков невозможно, потому что мы – не политики, чтобы всегда и в будущем брать все на себя».
«Никто из партий мне не симпатичен, но я понимаю и то, что нам в итоге нужно будет сделать выбор. И для этого нужны конкретные шаги от оппозиции».
Реваз Бериташвили стоит на акциях с самого первого дня и практически каждый день. Он – один из тех, кто считает участие политиков на данном этапе необходимым.
«Студенты, молодежь – лидеры этого протеста. Этот протест – непартийный, аполитичный. В этом есть и плюсы, и минусы. Все-таки мы боремся против политики, и политические фигуры нужны на нашей стороне. Они важны, но, возможно, не как лидеры протеста. Нужна их поддержка, их связи. К примеру, мы провели ночь у парламента, а потом на утро разошлись, потому что устали. Это было глупо. Не знаю, может, политическая партия сделала бы лучше или хуже».
Ани Кецбая учится на первом курсе. На акции протеста ходит каждый вечер. К появлению на сцене оппозиционеров она отнеслась спокойно. Но считает, что лучше давать дорогу новым лицам, а не тем, «кто вызывает раздражение у Gen Z». По этому вопросу у Ани и ее друзей – разные точки зрения. Тем не менее, без вовлеченности в процесс политиков, считает девушка, довести дело до конца не удастся:
«Если мы противостоим «российскому» закону, значит мы, в то же время, противостоим «российскому» правительству. Легальный способ избавления от этого правительства – выборы. А там нам надо отдать свой голос оппозиции. Да, возможно, они пользуются нами, но и мы можем использовать их. Мы можем объединиться вокруг одной идеи. Сегодня мы не можем себе позволить отказаться от политиков. Кому тогда мы отдадим наши голоса на выборах?».
Несмотря на симпатии и антипатии, Ани и ее друзья считают: пришло время перевести протест на новый, политический уровень. Но для этого оппозиционный лагерь должен не выступать на публичных площадках, а разработать и представить общественности четкую стратегию.
Единая оппозиция: есть ли стратегия
До сих пор ни одна из партий не предложила обществу четкого плана действий. Кажется, грузинская оппозиция так и не научилась вести проактивную политику и действует реакционно. После принятия парламентским большинством в третьем чтении закона об иноагентах почти все партии от меньшинства заявили о решении перейти в режим бойкота. Это значит, что они, с одной стороны, ставят под вопрос легитимность парламента, но с другой – теряют важную политическую трибуну. При этом доступ к протестной трибуне для них все еще ограничен. И пока единственное, что оппозиция может обещать людям на улице – единство в общей борьбе.
«Это – не партийная борьба, не политическая. Она – национальная. И в этой борьбе, где вы на передней линии, мы обещаем и обязаны победить в единой борьбе», — сказала с трибуны у парламента Элене Хоштария, лидер партии «Дроа!».
Хоштария утверждает, что ни у одной политической силы нет намерения оседлать протестную волну. Это именно то, чего опасаются манифестанты. Но сейчас, по ее словам, настал момент, когда речь идет о необходимости смены власти. А в этом случае нужно представить политическую альтернативу.
«Без этого невозможно говорить о серьезном процессе. Это момент, когда оппозиция должна взять часть той ответственности, которая является частью протеста. Мы не собираемся приватизировать эти акции, но наша роль в них очень важна. У нас очень мало времени для переговоров, мы просто должны показать: вот это альтернатива, которая сменит это «российское» правительство, и мы вернем государству право на нормальные выборы и европейское будущее. Потом все партии могут выступать со своими программами и прочее. Если мы говорим об общей европейской платформе, то готовость принять это в людях есть. Многие даже требуют, чтобы мы показали им путь смены власти. И путь этот – в объединенной оппозиции».
В лучших традициях НКВД: власти Грузии обвиняют в тотальном терроре
Координация между партиями сегодня существует, проходят и разного рода консультации с президентом. Саломе Зурабишвили в интервью ведущей CNN Кристиан Аманпур заявила о намерении стать лидером проевропейского фронта на предстоящих парламентских выборах. Непосредственно участвовать в выборах она не планирует, но хочет стать гарантом прозападного курса для оппозиционных партий и гражданского общества. В оппозиции, кажется, не против.
«Это единственный институт, который оторвался от олигарха. Она [президент] действительно служит интересам населения, Конституции. Ее роль очень важна. Вижу это как некую нейтральную платформу. Я не считаю, что она должна создавать партию, но должна быть таким символом, вокруг которого может собраться оппозиция. И это – лицо, которое от имени оппозиции может говорить с нашими партнерами на Западе, лицо коалиции, которую мы должны создать», — говорит Хоштария.
Хотя конкретных переговоров на эту тему с президентом не было, все заявления и действия, особенно за последнее время, указывают на то, что Зурабишвили хорошо осознает свою роль в разрешении кризиса.
В оппозиционном лагере обещают отложить амбиции в сторону ради победы над «Грузинской мечтой». Лидер партии «Лело» Мамука Хазарадзе предложил создать Европейскую платформу национального сопротивления, в рамках которой, по его словам, важна будет тесная координация с президентом. Предложил Хазарадзе и мораторий на взаимные нападки среди оппозиции. По его словам, сегодня важно консолидировать общество и согласовать стратегию действий, чтобы направить «великую энергию» протеста в правильное русло.
Лидер партии «За Грузию», бывший премьер-министр из команды «Грузинской мечты» Георгий Гахария в интервью телеканалу Formula предложил свою «простую формулу»: на предстоящих парламентских выборах повторить опыт 2012 года, когда власть в стране впервые сменилась мирным путем.
«26 октября мы должны сделать то, что случилось 1 октября 2012 года».
Очередная смена власти через выборы, по словам Гахария, может произойти благодаря двум компонентам: компромиссу и прагматизму:
«Главное, что грузинская политика и политическая элита научилась компромиссу и прагматичным неэмоциональным шагам в критические моменты. У нас есть эта готовность».
Готовность есть и у партий «Единого национального движения» и «Стратегии Агмашенебели». По словам лидера последней Георгия Вашадзе, объединение оппозиционного спектра – одно из основных требований общества.
«Мы сейчас не можем говорить от имени партий. Для спасения Грузии нужен единый фронт, организованная работа. Мы договорились, что будем организованны. Мы готовы к тесному сотрудничеству со всеми партиями. Вплоть до совместного участия в выборах».
«Ко всякому рода единству» готовы и в «Нацдвижении». Председатель партии Леван Хабеишвили заявил о намерении бороться «и в тылу, и на передовой».
«Я призываю всех политических лидеров отложить амбиции. Должно появиться такое коалиционное правительство, которое позволит разговаривать со всеми. Исходя из национальных интересов Грузии, я не намерен ни в кого бросать камни. Этого общество не должно опасаться. Нам важно на всех уровнях и на всех этапах разговаривать со всеми. Власть должны взять молодые, которые сегодня на улицах защищают европейское будущее Грузии», — сказал он.
Вопрос роли оппозиции сегодня очень «гиперболизируется пропагандой властей», говорит, в свою очередь, бывший мэр Тбилиси Гиги Угулава. По его мнению, «Грузинская мечта», принимая закон об иноагентах, полагалась на эффективность старой тактики «разделяй на два лагеря»: там все «националы» [сторонники «Единого национального движения], а мы – истинные грузины. Однако, по словам политика, они совершили катастрофическую ошибку.
«Сейчас эта тема абсолютно экзистенциальна для существования независимого грузинского государства. Это разделение даже близко не стоит к тем внутриполитическим распрям, которые мы видели все эти годы. Поэтому сейчас вопрос стоит так: или Европа, или Россия».
По словам Угулава, протест, не утихающий уже больше месяца, – абсолютно общественный, хоть и включает в себя и политический компонент:
«Это, конечно, больше, чем партийная и внутрипартийная политика. Люди говорят: «Нет российскому закону», но постепенно мы видим, как эта волна переходит на абсолютно другой уровень, когда ставится вопрос ребром: «Нет Иванишвили, нет «Грузинской мечте». Отставка правительства будет единственным легитимным требованием. Это уже будет общественно-политический процесс. И вот здесь роль политических партий, политических акторов возрастет. Но всему свое время».
Объединиться против
Наблюдатели предсказывали, что протесты в Грузии неизбежно перейдут в новую – политическую – фазу. Они отмечали, что без участия разных партий отстаивать внешнеполитический курс страны будет сложно. По мнению основателя Европейско-грузинского института (EGI) Георгия Мелашвили, отсутствие политических игроков «обречет процесс на провал».
«Общество активно защищает западный вектор, но без оппозиционных партий, без конкретного выбора, конкретных опций на выборах, защитить западный курс будет почти невозможно. Именно поэтому необходимо, чтобы эти партии смогли подняться над собственным эго, чтобы объединиться и создать общую стратегию».
Под словом «объединение» Мелашвили не имеет в виду формирование одной «гигантской партии», которая будет включать в себя всех представителей оппозиции. В этом, считает эксперт, необходимости нет. Необходимость есть в единой стратегии.
«Создание общей стратегии, объяснение электорату, что эти выборы – не просто выборы за какую-то конкретную политическую партию или какую-то конкретную политическую фигуру, а выборы между российским болотом и западным будущим Грузии. Вот для этого необходимо создать понимание и видимость кооперации между разными оппозиционными партиями. Я думаю, что политические партии, по крайней мере, исходя из их заявлений, которые были сделаны вчера и позавчера, понимают необходимость большой коалиции».
Но этот политический процесс должен идти в обе стороны, убежден Мелашвили. Электорат также должен начать доверять политическим лидерам. Для этого, говорит аналитик, оппозиции, возможно, лучше будет временно уйти в тень при обсуждении некоторых вопросов.
«Все должны понять, что на сегодняшний день главным противником является «Грузинская мечта», не какие-то конкретные политические партии, не какие-то конкретные политические игроки, а «российский» режим, который «Мечта» пытается насадить насильно в Грузии. Так что, если политики смогут оставить свои игры в эго, в этом случае это будет уже первый и очень важный шаг в правильном направлении поражения «Грузинской мечты».
Конституционалист: первые поправки в РФ были либеральнее, чем грузинский закон об иноагентах
