12 марта на вокзале в Каховке, расположенной в Херсонской области, российские военные захватили украинского журналиста Олега Батурина. Он пришел туда по просьбе знакомого, который, как позже выяснилось, также стал жертвой похищения. В плену Батурин провел более недели, подвергаясь ежедневным допросам и психологическому давлению. В интервью SOVA он делится своим опытом похищения, размышляет о возможном референдуме в Херсонской области и объясняет, почему местные жители ощущают себя забытыми.
– Вы провели несколько дней в captivity. Поделитесь, как именно вы оказались в этой ситуации. Это произошло только из-за вашей профессии как журналиста или были иные факторы?
– Это произошло исключительно из-за моей профессии журналиста. Я провел восемь дней в плену, будучи захваченным российскими военнослужащими 12 марта. Каждый день меня подвергали допросам. Вопросы в основном касались организаторов проукраинских акций в Херсонской области: мне требовали назвать активистов и журналистов, а также расспрашивали о белорусских коллегах, находящихся в регионе. Интересовались, у кого есть оружие, и пытались выяснить, сотрудничал ли я с Службой безопасности Украины. Иногда вопросы были совершенно абсурдными, например, о начале Великой Отечественной войны или о причинах, по которым мы не отмечаем 9 мая в Украине. Допросы проходили ежедневно, иногда даже дважды в день, и каждый раз меня interrogировали разные люди, угрожая расправой. В день моего ареста они угрожали мне смертью только за то, что я журналист и выполнял свои профессиональные обязанности.
– Они использовали физическую силу по отношению к вам?
– Меня не подвергали пыткам, но избивали. Избиения начались в первый день, а в последующие дни применяли психологическое воздействие. Это трудно назвать иначе, как пыткой. Когда я находился в камере, я слышал, как страдают другие пленники. Полагаю, это было сделано намеренно, чтобы я слышал крики и мучения других. Таким образом, они поддерживали во мне постоянное напряжение и страх. Мне давали понять, что в любой момент могут прийти и сделать со мной то же самое.
– Мы осведомлены о том, что многие журналисты, активисты и лица, имеющие доступ к общественному мнению, подвергались аналогичному обращению, как и вы. Сколько еще ваших соратников испытали на себе воздействие российских военных или, возможно, спецслужб? Какова их судьба в данный момент?
– Мне известно, что свыше 20 журналистов уже стали жертвами. В этот список входят как иностранные, так и украинские репортеры. Причины их гибели разнообразны: это не только артобстрелы, но и случаи, когда журналисты погибли от пыток. Кроме того, зафиксировано более 100 инцидентов давления со стороны российских оккупантов на редакции средств массовой информации.
В Херсонской, Запорожской и Донецкой областях зафиксированы случаи похищений и пыток журналистов, от которых требовали сотрудничества с российскими оккупантами. Важно отметить, что во всех этих ситуациях россияне пытаются заставить журналистов прекратить свою профессиональную деятельность. Сотрудничество с ними означает поддержку российской пропаганды и не имеет ничего общего с истинной журналистикой. Свободная пресса, гражданская активность и независимые мнения не нужны российским оккупантам и коллаборантам; их цель – подавить и уничтожить любые проявления свободы слова.
В соседнем городе Новая Каховка после меня был похищен редактор местного издания Novakahovka.City. Его удерживали в плену, а затем освободили. Однако в период его нахождения в captivity оккупанты записали с ним видео. Это означает, что они заставляют людей участвовать в подобных пропагандистских роликах, вынуждая говорить под угрозой оружия различные небылицы. Например, его заставляли заявлять о том, что он отказывается от своей страны и что действия оккупантов оправданы. Я знаком с этим человеком и вижу, что он говорит это под давлением, отмечаю на его лице следы пыток. К сожалению, таких случаев слишком много.
– Мы наблюдали, как жители Каховки выходили на протесты, обращаясь к российским оккупантам с просьбой покинуть их город. Какие чувства преобладают сейчас, спустя более двух месяцев с начала боевых действий? Люди устали, или их дух трудно сломить?
Если попытаться описать состояние людей одним словом, то это, вероятно, будет «отчаяние». Жизнь в условиях оккупации приносит множество трудностей. Многие люди потеряли надежду. К этому добавляется и то, что значительное количество людей пытается покинуть Херсонскую область, оставляя свои дома. По разным данным, уехала почти половина населения региона. Число жителей сократилось, а количество проблем увеличилось. Сложности с покупкой продуктов, нехватка денег, отсутствие доступа к медикаментам и медицинской помощи — все это актуальные проблемы. Оккупационные власти и их пособники активно запугивают людей, из-за чего многие боятся открыто выражать свою проукраинскую позицию. Однако это не означает, что они от нее отказались. Конечно, есть и те, кто сотрудничает с оккупантами, но их немного.
Я сейчас отслеживаю всех, кто сотрудничает с оккупантами. Как правило, это маргиналы, обиженные на власть или на весь мир люди, которые ничего не умеют и не хотят делать. Это люди, которые хотят руководить и всю жизнь мечтали получить свой кусок пирога. И сейчас они получили возможность отыграться на всех, отомстить кому-то. Но с первого дня войны большинство людей придерживается проукраинской позиции. Мне кажется, что это стало одной из тех причин, почему у российских оккупантов все пошло не так, как они планировали. В Херсонской области их точно никто не ждал с распростертыми объятиями.
– Мы получаем информацию о потенциальном проведении референдума в Херсонской области, аналогично тому, что имело место в Донбассе, Луганске и Крыму. Существует ли реальная угроза?
Что касается референдума, то вся информация о нем оставалась в сфере слухов. Значительное количество жителей Херсонской области высказывало опасения по поводу возможного проведения этого референдума. Они также беспокоились, что их могут принудить прийти на него под угрозой оружия, чтобы заснять это на видео и использовать в пропагандистских целях. Однако по поводу самого референдума остается много вопросов. Похоже, что у россиян были определенные планы, но они снова столкнулись с трудностями и были вынуждены оперативно менять свои стратегии. Чтобы понять замыслы россиян, можно проанализировать сообщения в их пропагандистских Telegram-каналах. Например, в апреле они активно представляли Херсонскую область как Северный Крым, намекая на возможность ее присоединения к Крыму и интеграции в Россию. Это вызвало насмешки среди местных жителей, которые отмечали, что называть Херсонскую область Северным Крымом все равно что называть ее Южной Африкой; эти географические понятия совершенно не связаны друг с другом.
Местные коллаборанты сообщили, что референдум не состоится, поскольку мировое сообщество с недоверием относится к подобным мероприятиям. Они ссылаются на опыт Крыма. По их словам, они планируют обратиться к Путину с просьбой о присоединении Херсонской области к России на основании какого-то обращения. Это, на мой взгляд, еще раз подтверждает, что сами россияне не имеют четкого плана действий. Они пытаются выработать новые подходы, исходя из текущих обстоятельств.
Предшественники Херсона: для чего России необходимы конфликты и голосования.
– То есть, существовал определённый сценарий, который столкнулся с мнением общественности в Херсонской области, и его пришлось корректировать на ходу?
– Коллаборационисты, управляющие так называемыми администрациями Херсонской области, утверждают, что представляют интересы населения. Они сами назначили себя представителями местных жителей. Кирилл Стремоусов, который именует себя заместителем председателя военно-гражданской администрации региона, заявил, что они собираются подготовить обращение к Путину с просьбой о включении в состав России. По сути, именно администрация займётся составлением данного документа. Российским оккупантам не важен характер этого документа, они позже найдут оправдание своим действиям. Они будут утверждать, что это было желание народа. Однако местные жители не доверяют им.
– Украина имеет горький опыт с 2014 года. Как, по вашему мнению, поведут себя местные жители? Прогнозировать сложно, когда ты живешь в условиях оккупации, и фактически никто не способен защитить тебя от агрессии. Тем не менее, какую реакцию можно ожидать на это обращение?
Местные жители не способны понять, кто такие Кирилл Стремоусов, Павел Филипчук, самозванный мэр Каховки, или Владимир Леонтьев, который называет себя мэром Новой Каховки. В последние годы в Украине успешно прошла реформа децентрализации, в ходе которой люди избрали своих мэров и сельских глав. Я часто слышу, что даже те, кто критически относится к своему мэру, признают: "Да, он не лучший мэр, но это наш мэр, мы сами его выбрали." В этом контексте важно отметить, что у граждан есть доверие к легитимной власти, даже если она подвергается критике. К этим людям действительно есть доверие, а вот те, кто называет себя мэрами и председателями, остаются для многих загадкой. Никто не понимает, как они взаимодействуют и каким образом будут осуществлять свои распоряжения.
– Эти люди местные жители из Херсонской области или они приехали из других регионов и получили назначения на руководящие посты?
Основная масса назначенных представителей «оккупационной власти» состоит из местных жителей, а также включает в себя людей, приехавших из Донецка и Крыма. Существует небольшое количество граждан, согласившихся на сотрудничество с оккупантами. Легитимные местные органы власти продолжают существовать, однако их полномочия ограничены, и они не в состоянии выполнять свои функции в полной мере.
– Как Россия может привлечь жителей региона в данный момент, какие материальные преимущества могут заинтересовать тех, кто остался?
– Мне кажется, они могут решить проблему только за счет продуктов. С первого дня войны Херсонская область оказалась в блокаде. Продукты, лекарства, бензин – всё это стало недоступным. Пока в магазинах и аптеках еще оставались запасы, их продавали. В настоящее время в Херсонской области можно без проблем купить только овощи, фрукты и мясо, которые здесь выращиваются. Всё остальное завозится. Оккупанты сами создали условия, при которых область осталась без элементарных товаров и медикаментов. Теперь они активно начинают завозить эти товары из Крыма и представляют это как свою победу. Цены немного снизились, но всё равно остаются высокими. Например, цена на сахар в области в два раза выше, чем на территориях, контролируемых Украиной. Это всё говорит не в их пользу.
Россияне также активно распространяли свою гуманитарную помощь. Однако многие из них сами же присваивали и продавали эти ресурсы. Альтернативных методов привлечения людей не существует.
– Как в данных условиях официальные власти Киева взаимодействуют с местными жителями? Каково ваше мнение о центральных властях?
– Главным источником информации для местных жителей являются социальные сети и Telegram-каналы. Власти активно стремятся к взаимодействию. У народа есть возможность получать информацию, пусть и не всегда в полном объеме, но доступ к ней существует. Люди с большим интересом следят за новостями.
Жителей Херсонской области волнует вопрос, что же произошло. Как так вышло, что российские войска оккупировали регион всего за несколько часов? Этот аспект остается без ясного объяснения. Множество людей в области испытывают чувство покинутости и заброшенности. Это создает атмосферу недоверия к украинским властям.
– Использует ли Россия эту ситуацию в своих пропагандистских целях?
– Она активно использует эту тему и практически ежедневно о ней говорит. Она утверждает: украинская власть вас бросила. Мол, вы сами видите, что с первых дней войны здесь отсутствуют украинские военные и полиция, остались лишь мэры, которые не могут ничем помочь. Поэтому, по ее словам, нам пришлось вас спасти.
– Как вы думаете, что послужило причиной быстрого захвата территории Херсонской области?
В данном случае можно выделить несколько ключевых моментов. Россияне мощным потоком пересекли административную границу с Крымом. Также на ситуацию могли повлиять многочисленные проблемы с кадровыми назначениями, которые вызывали вопросы у журналистов, включая меня. В Херсонской области часто происходили странные назначения в местные администрации. Кроме того, возникали серьезные вопросы по поводу защиты административной границы с Крымом. Почему мосты на стороне полуострова не были уничтожены? Ответов на эти вопросы нет. Очевидно одно: россияне почти все сметали на своем пути. Однако остается открытым вопрос о том, почему Украина не смогла подготовиться к таким вызовам. Важно, чтобы людям дали максимально честные ответы. Хотя сейчас идет война, важно, чтобы эти ответы были даны в будущем.
