Георгий Клдиашвили, историк и руководитель «Института развития свободы информации» (IDFI), на протяжении многих лет занимается этой темой. Основная задача его исследования заключается в правовой оценке советского режима через процедуру люстрации.
«Связь со спецслужбами — это не только часть истории. Необходимость проведения люстрации связана с тем, что к таким людям проявляют интерес другие государства, особенно службы безопасности России, которые и в настоящее время способны оказывать на них влияние. Поэтому одна из предложенных мер заключается в том, чтобы убрать с ответственных постов тех, на кого могут воздействовать иностранные государства.»
На протяжении последних тридцати лет вопрос люстрации обсуждался преимущественно в теоретическом ключе. В 2011 году парламент Грузии утвердил закон, известный как «Хартия свободы», который предусматривал создание специальной комиссии для выявления тех, кто сотрудничал с советскими спецслужбами. Однако данный закон не смог обеспечить полноценную реализацию люстрационных процессов, и его реальное применение ограничивалось лишь запретом на использование советской символики.
Минадора: депутат свободной Грузии, обращавшаяся к Сталину из мест заключения.
В 2018 году представитель правящей партии Леван Коберидзе попытался запустить законопроект о люстрации. Он полагает, что это единственный способ избавиться от советского наследия в грузинской политической сфере.
Хотел бы отметить, что сам процесс запуска законопроекта стал своеобразной первичной проверкой на чистоту, учитывая реакцию политиков, включая представителей большинства. Наблюдалось определенное количество людей как из большинства, так и из меньшинства, которые задавали вопросы, направленные на выяснение: какие аспекты может затронуть этот закон, и почему возникла такая инициатива? В большей степени это была попытка убедить меня в том, что сейчас не самое подходящее время для страны, или же что этот вопрос уже устарел и не стоит его поднимать снова.
Почему же в Грузии, в отличие от Польши, Болгарии и балтийских стран, не удаётся реализовать люстрацию? Существует несколько факторов, которые этому способствуют:
«Мы не сделали этого, так как Звиад Гамсахурди считал, что семьи, дети и внуки этих людей... если опубликовать этот список...» — такую причину выдвинул бывший депутат парламента Грузии Акакий Асатиани. Эта мысль не является новой. Грузия — это небольшая страна с ограниченным населением, и многие действительно полагают, что раскрытие информации о прошлом людей может вызвать конфликты в обществе.
В 1990 году важный архив служб безопасности, необходимый для люстрации, был перевезен в Россию. Причины и обстоятельства этого события до сих пор остаются неясными. Как рассказывает Акакий Асатиани, после этого грузинское правительство дало поручение полковнику службы безопасности Мамии Аласании доставить из России определенные документы, которые касались взаимодействия представителей правительства, парламента и членов органов местного самоуправления с советскими спецслужбами.
В нашем парламенте оказалось 27 человек, участвующих в «Круглом столе» (коалиция партий под руководством Звиада Гамсахурдия, — прим. СОВЫ). Знаете, сколько информаторов действовало в Грузии? Их число достигало до 80 тысяч. Я не упоминаю офицеров КГБ, о которых всем известно. Эти люди становятся инструментом внешних сил, которые шантажируют их и используют против нас, часто против их собственной воли.
Юлон Гагошидзе: Советский Союз вырастил не граждан, а рабов.
Министр иностранных дел Грузии в период с 1990 по 1991 год Гоги Хоштария делится воспоминаниями об увлекательной встрече с первым президентом страны Звиадом Гамсахурдия.
Некоторые ключевые документы КГБ оказались у Звиада, и он попросил меня не настаивать на их прочтении. По его словам, в них упоминаются определенные фамилии. Я поинтересовался, много ли среди них знакомых, на что он ответил: «Да, их действительно много».
Историк Бека Кобахидзе утверждает, что нам необходимо помнить о тех, кто построил свою карьеру на страданиях и безопасности других людей. Кроме вопросов безопасности, это имеет важное моральное значение для жертв и их семей, пострадавших от советского режима.
«1945 год, война завершилась, и Берлин оказался разделён на зоны, где они находились в западной части. Отец с сыном находились дома, когда к ним подошёл грузин, постучался в дверь и сообщил, что в Восточном Берлине их ожидает знакомый. Это был известный грузинский деятель. Отец принял решение отправиться туда, настойчиво увлекая за собой сына, который не желал покидать дом.»
После разрушения Берлинской стены Гиви Маргвелашвили делился своими воспоминаниями об этом событии следующим образом:
«Стало известно, что мы оказались в плену, в руках военной ЧК. Вскоре нас перевели в военную комендатуру, где я провел ночь вместе с отцом. После этого он исчез из виду».
С тех пор он больше не встречал его, так как после этого Тите Маргвелашвили расстреляла советская власть.
Тите Маргвелашвили — грузинский автор, философ и деятель политики
После многих лет, когда архивы наконец стали более доступными, и появились различные интервью и письма, стало известно имя этого «знаменитого грузинского деятеля». Тем не менее, о нем по-прежнему не говорят с большим размахом.
«Участие Шалвы Нуцубидзе в вербовке грузинских эмигрантов и их отправке в советскую зону, похоже, становится все менее сомнительным, так как появляется всё больше информации на эту тему.»
Судьба философа Шалвы Нуцубидзе – это отдельная печальная история. В 1938 году его арестовали по обвинению в шпионаже, и он стал жертвой жестоких пыток. Среди его мучителей был Богдан Кобулов, заместитель Лаврентия Берия. Спустя некоторое время Нуцубидзе освободили, но причины его освобождения становятся ясны из официальных архивных материалов, использованных в исследовании Георгия Цицишвили. В этих документах Богдан Кобулов и Владимир Деканозов направляют Лаврентию Берии следующее письмо:
«1. Нуцубидзе, далее называемый агентом «Шмидт», и Каухчишвили, далее именуемый агентом «Рабат», привлекаются к деятельности в качестве агентов на основании их собственных признаний о активном участии в антисоветской деятельности и сотрудничестве с германской разведкой.»
«Шмидту» и «Рабату» прямо сообщается, что их освобождение является временным, и дальнейшая реабилитация будет зависеть от добросовестного выполнения заданий, которые они получат от НКВД».
Историк Георгий Мамулия сообщает, что термин «Нуцубидзе» начал применяться советскими спецслужбами в 1945 году, в период оккупации части Германии советскими войсками.
«Восточная зона оккупации была создана под непосредственным контролем Красной армии, и именно туда решили направить оперативную группу МВД Грузии, в том числе Нуцубидзе. Их миссия заключалась в том, чтобы каким-то образом захватить грузинских эмигрантов, проживавших в то время в Германии».
Уникализированный текст: Тите и его сын Гиви Маргвелашвили были представителями грузинского народа. Тите в период с 1941 по 1945 годы возглавлял грузинскую общину в Берлине.
Диссидент Виктор Рцхиладзе в 1975 году провел интервью с генерал-майором Вермахта Шалвой Маглакелидзе, грузинским эмигрантом, который, стремясь к освобождению Грузии от большевистского режима, во время Второй мировой войны воевал на стороне немцев. Маглакелидзе делился своими воспоминаниями:
Шалва Маглакелидзе – юрист из Грузии и высокопрофильный офицер в Германии.
«Георгий Саджая сообщил мне, что Шалва Нуцубидзе должен прибыть в Берлин вместе с советскими войсками. Он пришел в грузинский ресторан и громко заявил: «Я – истинный сталинист!». После этого он начал призывать грузин: те, кто не совершал серьезных преступлений, могут вернуться в Грузию, всё закончилось. Шалва Нуцубидзе был в близких отношениях с Тите Маргвелашвили.
Однажды Георгий Саджая пришел в Тите и обнаружил, что его квартира опечатана. Соседи сообщили, что накануне вечером к нему приходили русские и увели его. Позже я узнал, что Тите расстреляли, а его маленького сына привезли в Грузию.
Участие агента Шмидта, известного также как Шалва Нуцубидзе, в упомянутой операции 1952 года подтверждается протоколом допроса чекиста Давида Матарадзе.
«В нашей оперативной группе есть единственный агент «Шмидт», который был вывезен из Советского Союза в Берлин. Он является профессором, и именно через него мы планировали начать работу по выявлению грузинских эмигрантов и подысканию кандидатов для вербовки.»
Кейс Шалвы Нуцубидзе является ярким примером того, какая система существовала в Советском Союзе и в Грузии в тот период. Судя по всему, его главной целью было сохранить свою жизнь. Тем не менее, для человека, который согласился на сотрудничество с НКВД, это не означало автоматической гарантии выживания в будущем, — подчеркивает Георгий Мамулия. Историк Лаша Бакрадзе делится воспоминаниями о том, как его отец, известный публицист Акакий Бакрадзе, положительно отзывался о лекциях Шалвы Нуцубидзе по философии. Это было своего рода пространство свободы, где он мог получать информацию о философии, недоступную для большинства в то время. Лаша считает, что «Шалва Нуцубидзе не был ни приверженцем Берии, ни сталинистом, и не имел особой симпатии к советской власти. НКВД привлекло такого человека, и ему приходилось вербовать людей, переправлять их через границу, осознавая, что в большинстве случаев этим людям угрожала смерть».
«Нам не нужна искаженная история и вымышленные герои. Мы увидим, что если люстрация когда-либо произойдет, истории многих ложных героев, окруженных мифами, могут измениться», — утверждает Бека Кобахидзе.
Шалва Нуцубидзе, философ и литературный критик из Грузии
Однако на пути к полному принятию закона о люстрации существует еще одно серьезное препятствие – пожар. Пламя, вспыхнувшее в начале 1990-х, уничтожило значительное количество важных документов, необходимых для осуществления люстрации. Тем не менее, историк Бека Кобахидзе рассматривает эту ситуацию с иной точки зрения:
«Техническая причина, о которой упоминают, заключается в отсутствии полных списков и в мифах об архивах в Смоленске. Существует мнение, что в ходе гражданской войны в Грузии часть архивных документов была уничтожена. Если люстрация и состоится, то она будет избирательной и несправедливой. Такую версию выдвигают как техническое объяснение. Однако истинной причиной нежелания проводить люстрацию является отсутствие готовности как у правящей элиты, так и у общества к переосмыслению прошлого и недостаток внутреннего запроса на это».
Документы по делу Шалвы Нуцубидзе
Грузинское государство до сих пор создает препятствия для историков, желающих исследовать новейшую историю, используя бюрократические механизмы. Копирование одного экземпляра документа в Национальном архиве обойдется в 1 лари (приблизительно 30 центов), а в так называемом «архиве КГБ», то есть в архиве службы безопасности, – в 3 лари. Когда речь идет о сотнях страниц, для историков такая сумма становится непосильной. Ираклий Хвадагиани комментирует это следующим образом:
Государственная позиция остается неизменной – максимально отвлечь внимание от недавних событий. Это делается для того, чтобы исследователи не занимались теми вопросами, которые могли бы вызвать дискомфорт в отношении устоявшихся нарративов. Можно с уверенностью утверждать, что правящие политические элиты и само государство действуют на фоне советского прошлого, и поэтому они полагают, что если предоставить прозрачность и доступ к архивным материалам, информация о множестве конкретных фактов может стать доступной очень быстро. Это может привести к выявлению следов преступлений, совершенных в советский период, а также поднять вопрос о личной ответственности определенных людей. Разумеется, это не устраивает тех, кто был вовлечен в функционирование советского тоталитарного режима. Они стремятся предотвратить любые изменения в этом вопросе.
Сталин для Грузии: диктатор или лидер?
«Лело» оказалась единственной политической силой, которая в 2020 году утверждала, что готова внести законопроект о люстрации сразу после попадания в парламент. И на сегодняшний день они по-прежнему намерены осуществить этот план. В ответ на вопрос, почему ни одно из грузинских правительств не приняло такой закон, лидер партии Мамука Хазарадзе сказал:
Для этого требуется политическая решимость. Нередко в сдерживании этой инициативы задействованы именно те, для которых она и необходима. Именно поэтому я подчеркиваю, что крайне важно для нашего государства – наконец-то называть вещи своими именами.
До тех пор грузинское государство будет полагаться только на «Хартию свободы». Служба безопасности, в которой была создана комиссия для составления списков агентов, сотрудничавших с советским режимом, официально подтвердила наличие таких списков. Однако информация о количестве включённых в них людей или какие-либо статистические данные не раскрывается публично.
АЛЖИР: пусть нас минует судьба испытать то, к чему можно адаптироваться.
