От Тамила – эндокринолог из Тбилиси, Джильда – учитель из села Бершуети. Судьба свела двух женщин, когда их мужья оказались в одной камере в цхинвальcком изоляторе.
Колючая проволока, ставшая символом изоляции Южной Осетии, разделяет не только территории, но и людей. После грузино-российской войны 2008 года в регионе стали появляться заграждения, которые официальный Тбилиси и мировое сообщество называют нелегитимными. Впрочем, пересекать нелегитимную и несуществующую согласно международному праву границу все равно опасно.
Важа Гаприндашвили и Шота Бидзинашвили – одни из многих граждан Грузии, которых разделительная линия разлучила с родными. Но истории двух мужчин – это еще и истории их жен. Женщин, которые, каждая по-своему, переживали и боролись за своих мужей.
«Нельзя проявлять слабость»
Все, что случилось с Тамилой Лапанашвили, было для нее очень непривычным. Телекамеры, встречи с министрами, переговоры в Службе госбезопасности, аудиенция у кардинала Ватикана. Но непривычнее всего было возглавить, как она это называет, кампанию по освобождению из плена своего мужа. Известного грузинского врача Важи Гаприндашвили.
Доктор был задержан в Южной Осетии 9 ноября 2019 года. Последнее, что он успел сказать Тамиле по телефону: «Российские военные увозят меня куда-то». Она не стала плакать. Она начала думать, что делать дальше.
«Я считаю себя сильным человеком. В экстремальных ситуациях я сразу начинаю думать, чем можно помочь. Эта мобилизация помогает. Первое, что пришло мне в голову, – позвонить нашему другу и коллеге Важи, доктору Левану Начкебия и его супруге Маке Асатиани».
Вместе они проанализировали ситуацию и разработали план. Подключились две дочери. Тамила стала искать неформальные пути – обзвонила всех, кто мог быть хоть как-то связан с Цхинвальским регионом. Когда пришло официальное подтверждение задержания доктора Важи, Служба госбезопасности Грузии сообщила Тамиле, что после суда его освободят. Требовалось заплатить штраф. Тамилу эта новость успокоила. Супруга доктора вспоминает, как ее тогда проинструктировали: «не предавайте дело огласке, журналисты и ажиотаж могут усугубить ситуацию».
По словам женщины, ее общение с госорганами поначалу происходило посредством телефонных звонков. Так было до 13 ноября, когда суд Важи Гаприндашвили перенесли. После этого Тамиле сообщили: пришло время познакомиться лично с руководством Службы безопасности.
Решение суда – два месяца предварительного заключения – стало для Тамилы шоком. «В такие моменты нельзя проявлять слабость. Напротив, ты должен дать себе установку: есть задача – освободить человека из плена. Твоя мотивация – показать всем, в том числе государству, международному сообществу, что нужно объединиться».
В день вынесения судом первого решения Тамила с коллегами спонтанно организовали акцию во дворе медицинского института в Тбилиси. Там впервые прозвучал призыв: «Свободу Важе Гаприндашвили».
«Тогда я почувствовала очень большую силу. Я реально увидела, что мы не одни».
Тамила считает, что международный отклик, который получило дело доктора Важи, спас его жизнь. Она сама писала письма в разные международные организации и лично Верховному комиссару ООН по правам человека.
Свою беспомощность Тамила почувствовала только тогда, когда столкнулась с дезинформацией. Югоосетинские СМИ писали: доктор Важа был военным врачом в 2008 году. Но оправдываться она не посчитала нужным: «поняла, что цепляться за каждое слово – бессмысленно». Дело о двух спасенных российских пилотах во время августовской войны, по ее словам, показали миру: «все, что они говорят, – ложь».
Тем временем, все международные встречи, в которых участвовала Грузия, начинались с доктора Важи. Были подключены все формальные и неформальные стороны, мировое сообщество, спортсмены, врачи, деятели искусства, говорит Тамила. В социальных сетях пользователи устанавливали аватарки с требованием освободить доктора Важу.
«Дипломаты приглашали меня на встречи. Все понимали, что это постыдный кейс для России, в первую очередь. Это недостойное поведение – задерживать врача».
Говорили ей об этом по телефону даже незнакомые люди из Северной Осетии и других регионов России. Тогда Тамила почувствовала, что сила в единстве.
«На первой линии борьбы всегда стояли я и две мои дочери. Женщины, боровшиеся за свободу мужчины. Но за Важу, как за члена своей семьи, вместе с нами боролись все вместе. При этом на меня надеялись все, даже мои дети, несмотря на то, что они уже взрослые. Ты берешь ответственность за происходящее. Несмотря на борьбу, нужно быть миролюбивым. На последней акции я обратилась и к осетинам. Не должно быть конфликтов, мы веками мирно жили и должны продолжить мирную жизнь, как братья. Под этим небом. Я не сказала «на земле», потому что в небе границ нет».
В конце декабря т. н. суд вынес Важе Гаприндашвили приговор: 1 год и 9 месяцев лишения свободы за «умышленное пересечение государственной границы». Но почти в канун Нового года доктора освободили.
«Первое, что сказал мне муж вдали от камер было: что за шумиху вы тут подняли?», — с улыбкой вспоминает Тамила.
Задержание доктора Важи действительно наделало немало шума. Но благодаря ему проблема задержаний на линии оккупации оказалась в повестке дня не только грузинского общества. До этого случая такие похищения, кажется, для населения, проживающего у разделительной полосы, были практически обыденностью.
Наедине со страхом
7 ноября в районе села Бершуети, прилегающего к линии оккупации Южной Осетии, задержали двоих мужчин. Одним из них оказался Шота Бидзинашвили. Через два дня его соседом по камере станет доктор Важа.
Для Джильды Чадунели тот обычный ноябрьский день стал настоящим кошмаром. Свидетели видели, как у разделительной линии между ее мужем и российскими военными произошла словесная перепалка.
«Моему старшему сыну 16 лет. Он сказал, что с друзьями будет искать отца. Я чуть с ума сошла от этой мысли! Не хватало еще его потерять».
Служба госбезопасности Грузии вместе с местными властями немедленно включилась в процесс освобождения Шоты. Джильда говорит, что чувствовала поддержку, но все равно боялась потерять мужа.
Шота Бидзинашвили провел в цхинвальском изоляторе девять дней. За него потребовали штраф в размере 2 500 российских рублей.
«Я удивлялась, почему его так долго там удерживают. Мы знали, что через три дня после выплаты денег людей отпускают. Я уже собрала сумму, друзья Шоты нашли знакомого в Москве, который был готов помочь оплатить штраф в Южной Осетии. Даже если бы пришлось стоять с протянутой рукой, я бы достала эти деньги».
Как позже узнала Джильда, ее супруга сильно избили. Впрочем, она изначально предполагала, что военные попросту тянут время, чтобы Шота пришел в себя. «Подождут, думала, пока отеки на лице спадут, и потом отпустят его. Так и случилось».
Суд постоянно переносили, поэтому Джильда потеряла счет времени. Девять дней показались ей вечностью.
Борясь за свободу мужа без внимания телекамер и поддержки международного сообщества, она осталась наедине со своими страхами. Было очень сложно психологически, вспоминает Джильда.
«Не помню, как ходила на работу, как готовила еду… Мне говорили – звони тем, звони этим. Я и звонила. На меня все это очень давило. Возможно, если бы кто-то попал в мое положение, я бы тоже пыталась помочь советом. Но тогда меня все раздражало. Это большой стресс».
Джильда признается, что очень эмоциональна и чуть что – сразу начинает плакать. Но арест мужа изменил ее представления о самой себе. Слез не было.
«Я начала думать, как выйти из этого положения. Если быть честной, я немного злилась на мужа: что он там [у линии оккупации] потерял?!». [смеется]
По возвращении в родное село, Шота поделился: «Я не думал, что вернусь домой и увижу вас». И добавил, что поручил доктору Важе присмотреть за семьей.
