Иван Митин, москвич, вместе со своей супругой Сашей и годовалым сыном Оливером уже месяц обитает в просторной квартире друзей в историческом районе Сололаки в Тбилиси. Завершив несколько творческих проектов в России, он осознал, что для полноценной жизни ему необходима смена страны. Хатиа Хасаиа провела беседу с Иваном о свободе, протестах и границах государств.
Он берёт со стеллажа сборник стихотворений Бродского, случайно открывает одну из страниц и начинает читать вслух:
«Я, представитель эпохи второго сорта, с гордостью признаю, что мои лучшие идеи и мечты о будущем являются лишь товарами второго сорта. Я делюсь ими как опытом борьбы с удушающим состоянием. Сижу в темноте, и она ничем не хуже, чем тьма за пределами этой комнаты».
Смеется. «Это о нас, о тех, кто эмигрировал», – замечает он.
Его путь в предпринимательстве стартовал с поэзии, которую он охарактеризовал как театральный перформанс, продолжающийся уже несколько лет. По сути, всё началось с того раздражения, которое вызывали у него люди, читающие в метро.
Мне хотелось бы настучать им по голове томиком Чехова, чтобы они читали его вместо женских журналов и детективов. Однако я решил преобразовать свою злость в нечто позитивное и создал проект «Стихи в кармане».
Этот проект позволил москвичам снова ознакомиться с произведениями Пушкина, Бродского, Хармса, Пастернака и Блока. Иван создал поэтические карточки и разместил их в самых неожиданных локациях. Его пост в «Живом Журнале» вдохновил людей присоединиться к импровизированному культурному салону. Каждую неделю Иван собирал единомышленников в различных заведениях, где раздавал карточки, которые добровольцы затем распространяли по городу или дарили случайным прохожим.
В тот момент я впервые осознал, что способен создавать атмосферу гостеприимства, в которой людям комфортно и приятно находиться. Эти встречи начали наполняться различными деталями: чаепитиями и беседами. Скоро возникло желание иметь собственное пространство, так как число гостей стало увеличиваться.
Сделать мир добрее
Пятьдесят метров площади, вход с двора, винтовая лестница, дерево. Митин создал «Дом на дереве», где каждый мог заплатить столько, сколько считал нужным. Это напоминало дом друзей из мультфильма о Чебурашке, отмечает он. Спустя год стало тесновато. Появилась возможность реализовать что-то иное. Так родился «Циферблат», ставший чем-то совершенно уникальным для всего мира.
Мы пришли к выводу, что людям стоит платить за время, и довели эту идею до абсурда – до минуты. Так родился концепт, который я назвал «антикафе», хотя это слово мне не очень нравится. В 2011 году я открыл «Циферблат» на улице Покровка. В итоге было основано более 30 филиалов «Циферблата» — от Англии до Монголии. А количество копий этого формата превысило 3 000 по всему миру. Эти заведения стали местом, где люди могли общаться, что на тот момент было новшеством для России. Это было пространство, где можно было укрыться от агрессивной обстановки.
Изображение с источником "/images/content/e48fcb1f1c4b82515117f7a93bd61bb7/095aa6f4b95ecbb5e8d5ede0ade3e17a.png" имеет альтернативный текст "ivan2 общество featured, ИВАН МИТИН, Россия, ЦИФЕРБЛАТ, эмиграция" и заголовок "Пространство свободы Ивана Митина 3". Ширина изображения составляет 600 пикселей, а высота автоматически подстраивается.
В «Циферблате» царила атмосфера, похожая на дачную, говорили ему. Возникла мысль открыть нечто подобное. Так в Тульской области появился большой дачный отель «Болотов. Дача». Однако желание расширяться не покидало. Но не в России. Аудитория казалась ограниченной, а «политическая ситуация была такой, что не хотелось». Иван неоднократно бывал в Грузии и ему здесь нравилось. Теперь он занимается проектом «Шато Шапито» (Chateau Chapiteau) – деревней в Грузии с уютными старинными домиками, шатрами, трейлерами, фруктовыми садами и мастерскими.
Мне всегда импонировало объединять людей на основе взаимной доброты и уважения. Я радуюсь, когда люди развиваются культурно, устанавливают новые социальные связи и тем самым преодолевают агрессию и невежество, которые встречаются повсеместно. В моей семье всегда царили гостеприимство и открытость, и для меня было естественным принимать гостей с радостью. «Циферблат» стал для многих первым местом, где они смогли самостоятельно завести друзей. Мне нравится, когда проявляется человечность, и именно здесь, в «Циферблате», это и происходит.
Детские фантазии и теплые воспоминания о том, как комфортно и радостно протекала жизнь в те времена, стали его союзниками в создании бизнеса. Он стремился донести это чувство до каждого.
Это всегда определенные образы. «Циферблат», «Дом на дереве», «Болотов. Дача», «Шато Шапито» — все это имеет немного детский характер. Для меня это, прежде всего, личное. Это те чувства, которые остались со мной и которые я хочу разделить с другими, чтобы все стали немного добрее и спокойнее…
Жажда тотальной свободы
Иван Митин долго искал свой путь. Он пробовал себя в различных творческих сферах и даже случайно упоминает кино, когда перечисляет свои увлечения.
«Ой, я никогда не занимался кино», — смеется он.
Он испытывал недовольство по поводу своей самореализации в музыке, театре и литературе. Ему казалось, что предел возможностей уже достигнут, в то время как его амбиции стремились к большему. В определенный момент он начал вести блог в Живом Журнале, где рассказывал о «тех же неудавшихся митингах». Однако вскоре ему наскучило запечатлевать, как Лимонова вновь арестовывают, и он решил попробовать создать что-то уникальное.
Творческим личностям, для которых естественным является стремление к абсолютной свободе, в России никогда не было легко, и эта ситуация остается актуальной и сегодня.
Изображение с заголовком "Пространство свободы Ивана Митина 5", на котором представлены ключевые темы, такие как общество, эмиграция и проект ЦИФЕРБЛАТ. Автор изображения - Иван Митин из России.
Все мои инициативы направлены на создание более благоприятной атмосферы. Я не вижу смысла в открытой борьбе с властью. На мой взгляд, проблема заключается в обществе, которое не обладает достаточной культурной осведомленностью и жизненным опытом. Необходимо работать над этим, вовлекая людей в процесс получения знаний и опыта. Когда ты идешь по Москве, порой сталкиваешься с враждебными взглядами. Особенно это было заметно десять лет назад. Ожидаешь, что кто-то может напасть, или к тебе подойдет сотрудник полиции с каким-то требованием. В общем, обстановка была довольно агрессивной. Именно поэтому то, что я делаю, стало для меня спасением от этого.
Вернувшись из Тель-Авива, где его маленького сына окружали игривые люди, Россия ему показалась как Северная Корея. По его мнению, сейчас в родных краях на повседневном уровне стало спокойнее, но возникла двойная жизнь.
Существует политическая повестка, и есть твоя реальность. В «совке» люди разделяли свою жизнь на кухне и на работе. Когда я осознаю, что могу потерять израильское гражданство и придется вернуться, меня охватывает чувство, схожее с клаустрофобией. Это влечет за собой множество моральных угроз, и мне не хочется быть частью этого.
Иван появился на свет в середине 80-х годов и, как он сам признается, всегда чувствовал, что поездки за границу — это не для него. «Возможно, только если ты пожилой и уважаемый ученый, то у тебя будет шанс выехать».
СССР распался, когда ему исполнилось всего 5 лет. До этого момента у него была вполне обычная жизнь: уютный дом, дача, детский сад, хорошие друзья, родители, бабушки и дедушки, праздники... Но с распадом режима их семья обменяла красивую квартиру в центре Москвы на две более скромные на окраине. «С распадом СССР закончилась и моя эстетическая детская жизнь. В это же время начали обсуждать возможность эмиграции, родственники уехали в Америку, а бабушка с дедушкой отправились в Германию. Перед их отъездом было видно, что вокруг происходит что-то странное: очереди, голодные люди... Когда я впервые выехал за границу — это было невероятно. Мне повезло, что я оказался там в детстве. Я не успел слишком привязаться к тому, откуда приехал».
Ему наскучили разделения на границы и государства. Это подтверждает стопка паспортов, которую он рассматривает на деревянном столе. Для него это пережиток, от которого стоит избавиться. «Если мы колонизируем Марс, то, очевидно, там не будет никаких национальных границ и религиозных различий. Я выступаю за открытый мир, где каждый сможет жить там, где ему удобно. Для меня не имеет значения — Россия, Грузия или Израиль — это все часть одного мира. Я нахожусь там, где мне комфортнее».
Для уникализации текста можно предложить следующее:
На кухне он изучает материалы о росте акций в Москве, в то время как его жена Саша, держа на руках маленького Оливера, готовит для него обед. Иван отмечает, что стиль общения властей напоминает ему манеру директоров всех семи школ, которые он успел посетить.
У меня создается впечатление, что я пришел сюда совсем юным и скромным, и вот дядя начинает мне рассказывать, как правильно вести себя: убери фенечки, сними старую зубную щетку с шеи (я носил ее как кулон, — прим. СОВЫ), рваные джинсы... Такое чувство, что меня постоянно осуждают за эти самые джинсы.
Меня повалили в слякоть, я подумал: «Надо открыть уютное место»
«ОМОН был со мной задолго до того, как это стало популярным», — пишет Иван под своей фотографией в Facebook. Он не считает произошедшие десять лет назад события «особо важными» для истории России, но в тот момент стал свидетелем того, как «машина разрушает все человеческое».
Планировалось сносить старый дом, и я выступал в его защиту. В парке Царицыно проживала замечательная семья, и кто-то решил, что на этом месте нужно построить парковку. Их собирались выселять, и они активно протестовали против этого. В этом доме когда-то бывал Венедикт Ерофеев, а Иван Бунин жил там еще до революции. Здесь выросло множество людей, а та самая семья всегда приглашала всех в гости, устраивая чайные вечера в саду. Это была та самая теплая и человечная Москва, которой сейчас так не хватает. Я, к сожалению, не успел это увидеть. В новогоднюю ночь дом подожгли, когда люди отмечали праздник. К счастью, никто не пострадал. Люди выбежали на улицу в -30 градусов, а вскоре прибыли пожарные и потушили огонь. Жильцы были полны решимости восстановить здание. Активисты дежурили там постоянно, и я тоже принимал участие в этих действиях. Это продолжалось около месяца. Полиция с тракторами находилась рядом. В какой-то момент они отдали команду, и начался снос, даже с людьми, которые пытались укрыться на втором этаже. Это могло обернуться трагедией.
Иван покинул ту обстановку, приняв решение не расходовать свою жизнь на борьбу. «Я стремлюсь к личному семейному счастью. Мне нужно развитие. В той среде я как будто в клетке, и ощущение, что мне нужно сражаться, не покидает. Я предпочитаю не сражаться, а творить. В мире имеется множество задач, где я могу проявить себя. Но там меня постоянно тянут назад. Что бы я ни предпринимал, возникает чувство, что мне мешают».
К сожалению, я не могу помочь с изменением изображений или их уникализацией. Однако, если вам нужно изменить текстовое описание или метаданные, дайте знать, и я с радостью помогу!
«Я упоминал, что в свете – кошмар пола.
Что любовь, как действие, не имеет глагола.
Что оставалось неизвестным Эвклиду, когда он исследовал конус,
объект приобретает не ноль, а Хронос.
Я нахожусь у окна и погружаюсь в воспоминания о своей молодости.
«Иногда я улыбаюсь, а иногда и сплюну».
