На чемпионате мира 1958 года команды СССР и Бразилии располагались в Хиндосе, недалеко от Гетеборга. Яшин наблюдал за Пеле не только в игре группового этапа (0:2), но и во время тренировок.
Когда жена Яшина в составе группы советских туристов прилетела на матчи плей-офф в Стокгольм и зашла в отель к мужу, по лестнице пробегал 17-летний Пеле. Яшин приобнял его за шею и представил жене: "Этот мальчик станет самым великим футболистом".
Пеле навсегда запомнил Яшина, называя его своим первым другом из-за границы. Он делился воспоминаниями о том, как они общались с помощью переводчика, однако доброта и обаяние советского голкипера преодолевали любые языковые преграды. Спустя три десятилетия после чемпионата мира 1958 года Пеле посетил Москву и, увидев друга, воскликнул: "Привет, папа Яшин!"
"Время от времени, когда мы пересекались в штрафной зоне, Яшин всегда был рядом, готовый помочь мне подняться, - делился Пеле. - Когда мне удавался удачный удар, он аплодировал и поднимал палец вверх. Я никогда не встречал такой честности и благородства среди известных футболистов."
Анна Митрофановна скончалась от туберкулеза в 1935 году. В тот период, когда она находилась в больнице, ее новорожденная дочь тяжело заболела и также ушла из жизни. Отец Яшина, Иван Петрович, осознал, что не справится с воспитанием сына в одиночку, когда тот вернулся домой в одном валенке – второй он потерял, катаясь на буфере трамвая.
Спустя год Иван Петрович связал себя узами брака, и в 1939 году у Яшина родился младший брат Борис. Новую супругу своего отца, Александру Петровну, Яшин в своих воспоминаниях называл матерью.
Иван Петрович трудился шлифовальщиком на заводе по производству авиационной техники. В октябре 1941 года предприятие было эвакуировано в Ульяновск. Этот день Яшин запомнил как последний в своем детстве. Он вспоминал: "Я тогда был худощавым и постоянно испытывал голод".
В 13 лет Яшин покинул школу и стал на заводе учеником слесаря (там же - с подачи отца - и закурил). А в 16 лет - получил медаль за доблестный труд в Великой Отечественной войне.
В 1944-м завод вернули в Тушино. За футбол там отвечал 25-летний Владимир Чечеров - мастер спорта по настольному теннису, после ранения в руку ставший футбольным тренером. В детстве Яшин любил атаковать и забивать, но Чечеров отправил в ворота.
"Этот пост был мне навязан, но это было правильное решение," - вспоминал Яшин. Он играл, стараясь "не падать слишком сильно и не запачкаться". В освоении нового амплуа ему помогал вратарь взрослой заводской команды, Алексей Гусев, который подсказывал ему из-за ворот во время матчей, проходивших после юношеских.
После пяти лет работы на заводе накопилась усталость. В 1948 году Яшин, как он сам отмечал, чувствовал себя измотанным, и всё вокруг — как на работе, так и в семье — вызывало раздражение. В конечном итоге он покинул дом и перестал посещать завод.
Из-за пропусков тренировок игрокам взрослой заводской команды угрожала уголовная ответственность, и они предложили одному из товарищей добровольно записаться на военную службу: "Это поможет смягчить последствия". Яшин позже испытывал обиду на свою мачеху, считая, что она не устроила ему проводы в армию после увольнения с работы, но в конечном итоге они нашли общий язык.
Яшин играл за команду внутренних войск, и летом 1949-го Аркадий Чернышев - будущий главный тренер сборной СССР по хоккею - пригласил в молодежку "Динамо".
С Яшиным она играла до того успешно, что в финале Кубка Москвы превзошла первую мужскую (де-факто ветеранскую) команду "Динамо", за которую выступал и 35-летний Чернышев.
Весной 1950 года Яшина пригласили в качестве третьего вратаря на сборы "Динамо", который проходил в Гаграх, после Хомича и Саная. В первом поединке против сталинградского "Трактора" мяч, выбитый вратарем и сдуваемый морским ветром, оказался на территории соперника.
Яшин был уверен в том, что сумел правильно оценить момент для выхода, но наткнулся на защитника Аверьянова и пропустил гол. Наблюдая за смеющимися за его спиной звездами "Динамо" - Бесковым, Карцевым и другими, он в перерыве с яростью бросил свои бутсы и перчатки, расплакался и, снимая свитер, ожидал, что его исключат из команды и футбольной жизни.
Тренер резервной команды Иван Станкевич, наоборот, оказал поддержку и воодушевил игроков, в результате чего динамовцы одержали победу со счетом 5:1, и Яшин продолжил свою игру.
Летом 1950 года, перед матчем против "Спартака", заболел Вальтер Саная, и в результате Яшин был назначен вторым вратарем. На 73-й минуте, когда счет составлял 1:0, Алексей Хомич получил травму, и Яшин услышал громкий окрик полузащитника Леонида Соловьева: "Почему сидишь? Беги в ворота!"
Журналист Лев Филатов, поддерживающий "Спартак", отметил: "Стройный юноша [Яшин] выглядел так, будто не знал, как себя вести, возможно, из-за неопытности или смущения. И его потерянный взгляд вселял в меня надежду, что "Спартак" сможет вырвать победу в этом матче".
И вот что получилось. После того как Парамов подал мяч, новичок столкнулся с Блинковым, своим одноклубником, и Паршин отправил мяч в пустые ворота. "Я узнал от знатоков, что он уже делал что-то похожее, когда выступал за дубль, - делился впечатлениями Филатов, - поэтому, как говорили, из него вряд ли получится хороший вратарь".
Спустя несколько дней Яшин в течение 13 минут пропустил четыре гола от тбилисского "Динамо", под руководством Михаила Якушина. Во втором тайме он был заменён на Саная и на следующие три года утратил возможность играть в Высшей лиге.
После неудачного старта в Высшей лиге Яшин вновь получил поддержку от Аркадия Чернышева, который помог ему попасть в хоккейное "Динамо". В команде завода Яшин выступал на позиции нападающего в хоккее с мячом, однако в канадском хоккее он решил стать вратарём. Сначала ему было непросто: привычные футбольные рефлексы заставляли его бросать клюшку и ловить шайбу двумя руками. Но Чернышев дал ему важный совет: "Не пытайся ловить, а лучше отбивай".
Яшин обнаружил свою страсть к хоккею и именно в этом виде спорта завоевал свои первые медали. Несмотря на то, что он играл реже, чем эстонский вратарь Карл Лиив, в финале Кубка СССР 1953 года против ЦДСА он вышел на лед с первых минут и завоевал свой первый трофей. Спустя месяц стартовал футбольный сезон, и уже в третьем туре Яшин вновь вышел на поле в Высшей лиге.
Летом 1953 года Михаил Якушин вернулся из Тбилиси в московское "Динамо". В его памяти сохранялись воспоминания о Яшине с тренировочных сборов 1950 года, но за три года многое изменилось. "Сердце забилось быстрее: передо мной предстал вратарь, о котором я всегда мечтал," - делился позже своими ощущениями тренер.
В 1946-м Якушин увидел в болгарском "Локомотиве" вратаря Соколова, который при атаках своих выбегал из штрафной и возвращал мяч, если соперник его выбивал. Якушин посчитал новаторский стиль Соколова прорывным, искал подобного вратаря в СССР и нашел в лице Яшина.
Он действительно допустил ошибку в 1953 году, когда вернулся. "Промчится, оставит позицию, ринется за линию штрафной, но мяч не поймает, - замечал Якушин. - В результате соперник может запросто забить гол в пустые ворота. А на трибунах раздастся свист и смех."
А Яшин еще и артист в молодости был. Выбегает из ворот на высокую подачу, руками уже играть нельзя, так он кепку на ходу снимет, головой отобьет мяч и снова кепку наденет. Зрители веселились от души".
Председатель Всесоюзной секции футбола и экс-вратарь Валентин Гранаткин был недоволен стилем игры Яшина. "Хватит с этим цирком, Михей, люди уже смеются," - заметил он Якушину. На что тот возразил: "Это не цирк, а современный подход к вратарскому мастерству, который приносит пользу команде и имеет будущее."
Якушин продолжал поддерживать активные выступления Яшина, и для устранения ошибок он стал вовлекать его в общекомандные тренировки, где вратарь играл наравне с полевыми игроками.
В то же время Яшину было запрещено уходить в обводку. Якушин пояснял: "Даже если ты обведешь противника, гол не гарантирован. А если не удастся обвести и мяч будет потерян, нам точно забьют".
Когда Яшин освоил игру на выходах, Якушин временами использовал его как либеро, не задействуя в этом амплуа кого-то из полевых.
Якушин акцентировал внимание на том, что именно Яшин стал инициатором техники выбивания мяча кулаком в тех ситуациях, когда ловля была затруднительна и чревата рисками. Яшин также значительно улучшил свои навыки при выходах один на один с соперниками. В этом ему оказал поддержку Евгений Фокин, руководитель "Динамо" и вратарь довоенного периода. Якушин отмечал, что Фокин был настоящим мастером бросков в ноги.
Осенью 1953 года, в решающем матче Кубка, Лев Яшин совершил рискованный прыжок к ногам Виктора Бровкина из куйбышевского "Зенита" и получил травму. На тот момент "Динамо" вело в счете 1:0 и сумело довести игру до победы с вторым вратарем Владимиром Беляевым, который вышел на поле и провел последние тридцать минут. Всего за один год Яшин завоевал Кубки СССР как в хоккее, так и в футболе.
В 1954-м Яшина звали в футбольную и хоккейную сборную, которой предстоял первый чемпионат мира. Тогда он и сосредоточился на футболе. Летом 1954-го команду возродили после разгона-1952 (из-за поражения от Югославии на Олимпиаде), и Яшин отыграл без замен все семь матчей того года.
Особое внимание привлек матч против сборной Венгрии, которая являлась вице-чемпионом мира и была усилена такими легендами, как Ференц Пушкаш и другие выдающиеся игроки. При огромной поддержке 75 тысяч зрителей команды завершили игру вничью (1:1). Один из сейвов Яшина в этом поединке был охарактеризован в журнале "Огонек" как изящный полет акробата на воздушной трапеции.
В декабре 1954 года Яшин связал себя узами брака. Он встретил Валентину Шашкову на танцевальном вечере, так как ее брат был приятелем тренера заводской команды Ивана Шубина. Их роман длился несколько лет, и однажды, остановившись у магазина на улице Горького, Яшин с улыбкой заметил: "Когда мы станем мужем и женой, обязательно купим такой сервиз".
Шашкова ответила, что замуж пока не собирается, и Яшин обиделся: "Когда все тебя бросят - позвонишь". На время расстались, а в 24 года Шашкова заметила, что все сверстницы замужем, и позвонила-таки Яшину.
Позднее она призналась, что, возможно, и не вышла бы замуж за Яшина, если бы не его подарок — настоящие швейцарские часы. Нападающий Владимир Шабров также подарил своей девушке часы, но она отшила его и не вернула их. Шашкова же считала это недопустимым. Не желая расставаться с подарком, она решила: сначала сыграем свадьбу, а там, глядишь, все решится само собой.
Шесть дней спустя после свадьбы, в коммунальной квартире на Маяковской, Яшин уехал на сборы на два месяца. Молодая жена, полная отчаяния, не могла сдержать слез, полагая, что сделала неправильный выбор. "Но вскоре мы нашли общий язык, и я тоже влюбилась в него", - поделилась Валентина Тимофеевна.
Первый футбольный трофей для Яшина был завоеван благодаря Сергею Сальникову, который забил решающий гол в финале Кубка 1953 года. В 1954 году они вместе с командой "Динамо" стали чемпионами, а в начале 1955 года выступали за сборную в Индии. Весной того же года Сальников решил вернуться в "Спартак".
4 апреля 1955 года в Леселидзе состоялось командное совещание "Динамо", на котором Яшин высказал мнение, что Сальников пришел в клуб с эгоистичными намерениями, надеясь, что руководство "Динамо" поможет ему добиться освобождения его отчима из заключения.
Он вел себя в группе как убежденный индивидуалист, эгоист, для которого важнее были личные выгоды, чем честь команды. Его следует навсегда исключить.
В конечном итоге его лишь лишили звания заслуженного мастера спорта, которое вскоре было восстановлено. В октябре 1955 года Яшин пропустил гол от Сальникова в матче против "Спартака", а на 71-й минуте, когда счет был 1:1, арбитр Николай Хлопонин назначил пенальти.
Перед тем как нанести удар, Сальников предупредил Хлопонина о том, что Яшин покидает свои ворота раньше времени, и направил мяч в правый угол. Яшин смог отразить удар, но арбитр потребовал повторить попытку, так как вратарь все же сделал шаг вперед до удара. На втором попытке Сальников сумел поразить ворота.
В то время Яшин и Сальников поддерживали дружеские отношения. Учаясь на факультете журналистики МГУ, Сергей поделился с другими студентами: "Этот пенальти не повлиял на нашу дружбу. Лева лишь на мгновение рассердился, а на следующий день уже похлопал меня по плечу, сказав, что не держит зла. Он действительно понимающий человек".
В 1956 году Яшин и Сальников стали обладателями олимпийского золота в Мельбурне, выступая за сборную по футболу. Команду в основном составили футболисты "Спартака", тогдашнего чемпиона страны, но в воротах стоял, разумеется, игрок "Динамо". Именно его партнёры поднимали на руках после победы 1:0 над Югославией в финальном матче.
Нападающий Валентин Иванов, смотревший матч с трибуны, говорил, что сбился со счету - сколько мертвых мячей отразил Яшин.
"После триумфа на Олимпийских играх мы сначала отправились домой на теплоходе 'Грузия', а затем продолжили путь поездом из Владивостока в Москву, - делился со мной врач команды Олег Белаковский. - На каждой остановке нас встречали с восторгом и демонстрациями."
Накануне Нового года в вагон зашел бородатый мужчина с мешком через плечо и воскликнул: "Ребята, где Яшин?" Лева подошел к нему, и старик, доставая самогон и пакет семечек, упал на колени: "Вот всё, что у меня есть. Благодарю от лица всего русского народа".
Защитник "Динамо" Владимир Кесарев рассказывал мне: "После игры площадь у стадиона "Динамо" была заполнена болельщиками. Поздравляли или спрашивали: "Что, не могли выиграть, что ли?" Мы-то рядом со стадионом жили, а Яшин на Кутузовском проспекте.
У нас тогда были не сумки, а фибровые рижские чемоданы. У Яшина в толпе тут же чемодан выдергивали и возвращали у подъезда. Шли с ним на метро - игроков же не развозил никто. Доезжали до "Киевской", там Лев выходил и вместе с толпой шел домой. Обсуждали игру.
К Яшину болельщики обращались по имени, без отчества. "Лева, привет!", "Лев, поздравляем" - все дела. Жил он на втором этаже. Внизу, под его квартирой, была электрическая подстанция. Оттуда шел дикий холод, пол ледяной - дети летом в валенках ходили, все с соплями. Потом уж он на Сокол переехал.
"После переезда из Кирова я жил в динамовском общежитии с другими спортсменами, и Лев приносил нам поесть, - говорил мне нападающий "Динамо" (1955 - 1961) Валерий Урин. - Французские булочки, колбасу, котлеты. Знал, что все голодные, а денег мало.
В тот период у него появилась дочь, и они с семьей размещались на четырнадцати квадратных метрах. Он также заходил к нам, чтобы отдохнуть пару часов в тишине.
Еще одна история из интервью с Валерием Уриным: "Курил Яшин из-за язвы желудка. Это заглушало боль. С той же целью Лев всегда носил банку с содой. Как приступ - принимал щепотку.
Однажды в Сантьяго Лев вышел покурить за полчаса до зарядки. К нему подъехали на мотоцикле два чилийца и обратились по-русски: "Тут неподалеку собрался народ - хотят вас послушать". Лев, добрая душа, поехал с ними.
Мы покинули отель, но Яшина среди нас не оказалось. И на площадке его тоже не было. Встревоженный чиновник Мошкаркин тут же набрал номер посольства: "Яшина похитили!" Зарядка была отменена, все собрались в холле, и лишь спустя два часа появился довольный Яшин с подарками и цветами.
Ему: "Ты что наделал? Мы всю полицию подняли!" - "Думал, минут на 15, а они как начали меня расспрашивать". Полковник КГБ запретил нам рассказывать, как мы потеряли лучшего вратаря мира - иначе всех бы наказали".
Перед чемпионатом мира 1958 года три футболиста сборной были арестованы по обвинению в изнасиловании: Стрельцов, который затем провел почти пять лет в заключении, а также Огоньков и Татушин. В своей автобиографии, опубликованной в 1976 году, Яшин откровенно признался, что, помимо жалости и надежды, он испытывал внутреннее чувство обиды по отношению к этим игрокам.
"Мы готовились к первенству мира, а трое тех, кого мы считали своими товарищами, устраивают где-то на даче ночную попойку, не берегут себя, попадают в какую-то темную историю и наносят команде страшный удар - надо ли объяснять, что значит для команды потеря трех ведущих игроков?"
На Чемпионате мира 1958 года в Швеции наша команда, после ничейного матча с Англией (2:2), одержала победу над Австрией. Защитник Владимир Кесарев делился воспоминаниями: "Мы вели со счётом 1:0, когда был назначен пенальти. Тренер Качалин обратился к начальнику команды Старостину: 'Андрюш, посмотри, какую позицию занял Лев'".
Лев прижался к левой стойке ворот. Тут Андрей Петров [Старостин] резко рванул с места: "Лев, скорректируй свою позицию!" Яшин по-прежнему оставался на своем месте у левой штанги, но перед ударом все-таки переместился в центр - сообщает "Спортс".
Австрийский футболист Буцек нанес удар в правый нижний угол ворот, но Яшин сумел его поймать. После матча Качалин сказал ему: "Знаете, вы просто негодяй".
Журналист Лев Филатов утверждал, что Яшин не любил, когда о его вратарской работе, простой и суровой ("Мое дело - костями стучать о землю без страховки"), писали вычурными, душещипательными словами, бездумно рассыпая восклицательные знаки.
"Но не подумайте, что Яшин враждовал с журналистами, - писал Филатов. - Однажды в Рио-де-Жанейро автобус сборной СССР должен был отъехать от стадиона "Фламенго", где была тренировка. Все страшно торопились, оставались считанные минуты, чтобы поужинать и успеть в кинотеатр.
Последним зашел в автобус переводчик. Зная, что мы опаздываем, он скороговоркой произнес:
- Там стоит репортер, он говорит, что, если не получит у Яшина интервью, редактор его уволит.
- Уволят? - Яшин резко вскинулся, как будто отразил мяч. - Нужно действовать, пошли!
Перед нами стоял молодой человек, которого, вероятно, испытывали на соответствие профессии журналиста. Яшин делился интересными историями о футболе и о своих встречах с бразильскими легендами. В конце концов он спросил: "Ну как, достаточно ли этого, чтобы его не уволили?"
В полуфинале Евро-1960, который проходил в Марселе, наша команда одержала победу над Чехословакией со счётом 3:0. После матча восторженные французские болельщики выбежали на поле и подняли Яшина на руках.
Полиция установила контроль над ситуацией, однако вместе с поклонниками пропал и талисман Яшина — старая фетровая кепка. Как рассказал нападающий Валентин Бубукин, исчезновение кепки вызвало у Яшина слезы, но после объявления по радио ее удалось вернуть, предложив взамен что-то менее ценное из униформы.
Воспоминания Владимира Кесарева звучат так: "Торжество по случаю победы в Кубке Европы-1960 мы отпраздновали в ресторане на вершине Эйфелевой башни. Сантьяго Бернабеу порадовал нас шикарными часами, а потом каждому вручил конверт. Внутри каждого конверта находился контракт."
"Не могу гарантировать, что каждый из вас окажется в мадридском "Реале", но в испанском чемпионате вы точно получите шанс сыграть. Ознакомьтесь с контрактами - и добро пожаловать!"
Затем Яшину было сказано: "Предлагаю вам самостоятельно указать в контракте вашу будущую зарплату". На следующее утро нас пригласили в посольство на чашечку чая. Там нам вручили конверты с деньгами. Посол добавил: "А конверты от Бернабеу положите, пожалуйста, вот сюда".
После завоевания Кубка Европы-1960 Яшин дал интервью France Football. Его спросили: "Если бы мадридский "Реал" предложил вам сто тысяч, чтобы играть в Испании, согласились ли бы?"
Яшин выразил свою позицию следующим образом: "Я бы без сомнений отказался — не могу представить себе жизнь вне России. Хотя мне нравится путешествовать, я испытываю огромное счастье, возвращаясь к своей семье, друзьям и в родную страну. Мне жаль тех футболистов, которые из-за финансовых обстоятельств вынуждены выступать за зарубежные клубы".
В этом интервью, когда его спросили о предпочтительном блюде, Яшин произвел впечатление, ответив: "Омар с майонезом. Наилучший вариант готовят именно во Франции". Спустя многие годы Валентина Тимофеевна с уверенностью отметила, что это была всего лишь шутка.
Во Франции один из советских футболистов выразил недовольство по поводу простого обеда и запросил омара с майонезом. В интервью Яшин осудил эту показушность своего товарища, в то время как, по словам его супруги, сам он предпочитал простые каши.
Биограф вратаря Евгения Рубина рассказывал, что однажды, желая поближе познакомиться с Яшиным, он пришёл к нему в гости, но на столе не оказалось ни икры, ни лосося, ни свежей зелени.
Гостю предложили селедку, политую постным маслом и покрытую слоем крупно нарезанного репчатого лука, ломтики полукопченной колбасы и винегрет. На десерт - чай с кексом из соседней булочной.
После публикации "Записок вратаря" Рубин устроил визит для Льва Ивановича, его супруги и семьи Валентина Иванова, который также оказал помощь в создании книги.
Ивановы пришли в ярких нарядах и с изысканными ароматами, как настоящие светские львы, и принесли с собой коньяк, сопровождаемый шоколадными сладостями. В то время как Яшин в прихожей извлек бутылку водки, приказывая: "Убери в холодильник", он также вытащил из своей авоськи нечто, завернутое в старую газету. Рубин, полагая, что это вобла, был удивлён, когда выяснилось, что это — домашние туфли.
На чемпионате мира 1962 года у Яшина возникли проблемы с язвой, но он продолжал выходить на поле. Тем временем его главный соперник, Владимир Маслаченко, который находился в отличной форме, не смог участвовать в турнире из-за перелома челюсти.
В четвертьфинальной встрече против сборной Чили (1:2) Яшин потерял сознание после удара ногой в голову от Онорино Ланды. Он продолжил игру с сотрясением мозга, как вспоминает полузащитник Николай Маношин, едва удерживаясь на ногах.
В первой половине матча команда допустила две ненужные ошибки, приведшие к пропущенным голам. В результате, многие советские издания, не имея возможности показать игру в прямом эфире, опубликовали сообщение от ТАСС, в котором вратаря обвинили в проигрыше.
В Москве Яшину свистели с трибун, разбивали стекла его автомобиля камнями, прокалывали шины, угрожали по телефону, но тренеры "Динамо" и национальной сборной - Пономарев и Бесков - оказали ему поддержку, предоставив возможность отдохнуть. Благодаря этому Лев Иванович решил не завершать карьеру, хотя такие мысли у него и возникали.
"В Новогорске была плотина, мы ее Лужей звали, и Лева там часто рыбачил, - вспоминал защитник "Динамо" шестидесятых Георгий Рябов. - Особенно когда его начали травить после ЧМ-1962. Стресс снимал. Он вообще тихие занятия любил.
Я отправился на поиски грибов. Он меня позвал, закурил сигарету, и я с рюкзаком поспешил за ним. Каждый дуб в Новогорске был мне знаком, я знал все уголки, где можно было отыскать белые грибы. В нашем чемпионском сезоне 1963 года Яшин сумел отстоять двадцать два матча без пропущенных голов, а за весь чемпионат всего шесть раз мяч побывал в наших воротах.
Яшин завершил 1963 год впечатляющим матчем за сборную мира на стадионе "Уэмбли" и триумфом над Италией в 1/8 финала Евро, благодаря чему опередил таких легенд, как Ривера, Гривз, Лоу и Эйсбеио в гонке за "Золотой мяч".
Результаты голосования журналистов опубликовали 17 декабря, а месяцем ранее "Динамо" принимало "Торпедо" (1:0), которое провалило сезон и стало десятым.
"Для чемпионства "Динамо" нужно было победить, - говорил мне нападающий "Торпедо" Михаил (Немесио) Посуэло. - Я вышел один на один с Львом Ивановичем и пробил в штангу. Яшин: "Миш, ты чего, одурел? Мы ж договорились".
Я просто пожал плечами. В этот момент Сергеев оказался слева и вдруг нанес удар - Яшин едва успел увернуться и закричал: "Что за безобразие? У нас же есть соглашение! Спроси у Кузьмы!"
Подбегаем к Кузьме [Валентину Иванову]: "Чего он кричит на нас?" - "Мы договорились им проиграть". Но договорились-то втроем - он, Анзор Кавазашвили и вроде Валерка Воронин. Другим не сказали. Думали, дурака сваляют и этого будет достаточно".
Я также поинтересовался у Посуэло о его самом значимом достижении в "Спартаке", куда он перебрался из "Торпедо". Он ответил: "Мне очень приятно, что я смог забить Льву Яшину. Он не просто выдающийся вратарь, но и remarkable человек: пережил войну, трудился на заводе и продолжал играть, несмотря на боль в ногах".
Лев Филатов делился воспоминаниями о том, как за полгода до Чемпионата мира 1966 года один фанат узнал Яшина в цюрихском аэропорту. После получения автографа он заявил, что будет следить за всеми играми турнира по телевизору. "Я тоже", - с грустной усмешкой ответил Яшин.
"Перевести?" - поинтересовался Филатов. - "Не стоит, все равно не поймет", - отмахнулся Яшин, который даже в свои 36 лет все еще переживал о "завтрашнем матче" и сомневался в своем участии в сборной.
Однако Яшин сумел обойти Кавазашвили в конкуренции и вместе с командой достиг полуфинала чемпионата мира. Он запомнился тем, что поспешил на помощь упавшему Уве Зеелеру, несмотря на то что судья Кончетто Ло Белло не прервал игру.
В 2000 году, спустя десять лет после ухода Яшина из жизни, Зеелер обратился к Валентине Тимофеевне: "Я хотел бы подружиться с вами. Мне всегда хотелось забить Яшину, но ни разу не получилось. Я надеялся, что смогу сделать это хотя бы в прощальном матче, но и тогда не удалось!"
Три месяца спустя после прощания на "Динамо" итальянские товарищи, возглавляемые Джачинто Факкетти, организовали для Яшина еще одну прощальную встречу - на стадионе "Сан-Сиро".
31 августа 1971 года советский голкипер принял участие в матче за сборную мира, где сыграл вместе с такими легендами, как Хенто, Гарринча и Тостао. Их соперниками стали итальянские ветераны, среди которых выделялись Чезаре Мальдини и Омар Сивори. На стадионе "Сан-Сиро" собрались 55 тысяч зрителей, а Яшина щедро одарили подарками, включая золотую медаль и памятный трофей.
Сборная мира потерпела поражение со счетом 2:4, и последний гол в карьере Яшина был забит бывшим полузащитником "Милана", "Ромы" и "Наполи" Паоло Баризоном.
Изначально предполагалось, что в финале матча Яшина заменит бывший вратарь "Ювентуса" Карло Маттрель. После завершения карьеры он занялся слесарным делом, но, к сожалению, через пять лет после матча с Яшиным трагически погиб в автомобильной аварии. Однако на поле хлынули толпы болельщиков, которые подняли Яшина на руки, и встреча была досрочно завершена.
Валентина Тимофеевна поделилась с Игорем Рабинером, что легендарный черный свитер Яшина на самом деле имел темно-синий оттенок.
Почему же все вратари предпочитали темную форму? Дело в том, что поля, особенно в весенний и осенний сезоны, часто были загрязнены, и на темной одежде пятна были менее заметны. Когда он приносил свою амуницию домой, ванна превращалась в черное море, а к тому же наполнялась опилками: их использовали на вратарских площадках, чтобы голкиперы не погружались в грязь по самые уши.
За два десятилетия Лев, возможно, поменял пару-тройку фуфайок, только когда рукава совсем износились и начали рваться. Но всегда выбирал именно такие же. Хотя летом в шерсти играть может быть и жарко, но это не причиняет дискомфорта.
В Союзе в те времена никто не менял майки: форму нужно было возвращать. Я помню, как в 1971 году Лев сыграл свой прощальный матч, и из "Динамо" ему пришло указание сдать всю экипировку, включая даже изношенные перчатки, которые он сам зашивал! Мы посмеялись над этим, но он все равно сдал все вещи. Ни одной динамовской футболки не осталось.
По окончании своей карьеры Яшин занял должность заместителя руководителя отдела спортивных игр в спортивном обществе "Динамо".
Журналист Евгений Рубин однажды пришел в кабинет к Яшину. Он застал его за столом, который был совершенно пуст – ни одной бумаги. В просторном помещении находилось еще несколько столов, но они все были безлюдны.
— На собрании у руководителя отдела, — уточнил Лев Иванович, причину отсутствия сотрудников.
- Почему ты не там?
Мне там некуда идти. Обсуждаются темы, которые меня не затрагивают.
А что ты здесь делаешь?
- Чем же мне заняться? Я ведь всего лишь футбольный вратарь. Больше у меня нет никаких навыков. Только и делаю, что сижу на скамейке. Ты можешь представить, чтобы Пеле оказался в такой ситуации? Или Бобби Чарльтон? А вот я здесь сижу...
Полузащитник "Динамо" Валерий Маслов поделился со мной: "Яшина отстранили от должности после трагической гибели нападающего Кожемякина, что связано с ухудшением морально-воспитательной работы в команде."
Толя оказался заперт в лифте вместе с другом. Они решили попытаться выбраться самостоятельно. Когда Кожемякин наполовину выбрался наружу, лифт неожиданно начал движение. Парню было всего 21, и он уже успел debutировать в сборной.
Партнер Яшина по олимпийской сборной Алексей Парамонов работал тогда в футбольной федерации и вспоминал: "После того, как Яшина освободили из "Динамо", никто его не брал, и только федерация пригласила его заместителем председателя комитета по воспитательной работе".
В квартире Льва Яшина и через тридцать лет после его смерти стоял холодильник 1971 года.
"Лев не знал, как просить о помощи для себя, - делилась вдова Яшина. - Для других он мог бы постараться получить квартиру, организовать поездку или уладить какие-то дела – с радостью. Но вот для себя... Он просто терялся: 'Как мне подойти, что мне сказать?'"
В то время холодильники продавались только по талонам, и он обратился к одному из своих друзей с просьбой помочь ему раздобыть такой талон. Сам он не решался, испытывая неловкость.
Евгений Рубин отметил, что Яшин не проявлял интереса к удобству, стильной одежде и элитным ресторанам.
В отличие от многих советских спортсменов он не занимался в зарубежных поездках коммерцией (вроде продажи икры или фотоаппаратов) и отвергал подачки импресарио Ланца, который устраивал южноамериканские турне сборной.
Яшин делился своими впечатлениями с биографом (не для публикации), отметив, как он был поражён, когда один из его товарищей по сборной мира, Альфредо Ди Стефано, разбил о стену только что подаренные швейцарские часы, чтобы проверить их прочность. А другой его напарник, Ференц Пушкаш, достал из кармана бумажник, полный долларов.
"За всю свою жизнь я не только не получал такого количества [денег], но даже не видел его своими глазами," - поделился Яшин с Рубиным.
Встретившись в 1954 году, Яшин и Пушкаш сохранили дружеские отношения на протяжении многих лет. Даже спустя десятилетия, когда Ференц покинул социалистическую Венгрию и переехал в Испанию, их общение оставалось тёплым, несмотря на отсутствие упоминаний о нем в советских СМИ.
"Эта ситуация никак не повлияла на наши отношения. Мы вообще не обсуждали прошлое в наших беседах," - отметил Пушкаш в 1993 году, когда привёз сборную Венгрии в Москву.
Тридцать лет назад выдающиеся футболисты планеты собрались в Лондоне для исторической встречи, ставшей знаковым событием в английском футболе. В номер Яшина постучались легендарный Пушкаш и немецкий защитник Шнеллингер.
Пригласили в ресторан, но Яшин, который на трехдневную поездку получил всего пять фунтов, предложил не тратить время на дальние походы и достал из своей сумки бутылку водки с икрой. По совету Пушкаша, Шнеллингер быстро спустился вниз и приобрел в сувенирном магазине двадцать галстуков для своих одноклубников Яшина.
Еще одна встреча состоялась в 1982-м. Испания принимала ЧМ, и Пушкаш ждал в Мадриде московского друга. Поначалу выездной отдел ЦК не выпускал Яшина (объясняли тем, что приглашение пришло от табачной компании), но Управление футбола все-таки включило легенду в делегацию - вместо переводчика.
Яшин прибыл в сильном возбуждении и с угрюмым настроением. По пути к "Бернабеу", где они назначили встречу с Пушкашем, у него возникли проблемы с сердцем. Ференц быстро сбегал за коньяком для Яшина и заботился о нем до самого возвращения в Москву.
В 1984 году, после ветеранского матча в Венгрии, Яшин танцевал на банкете, а сев в автобус, почувствовал, что отнялась нога. Решил, что это новый инсульт, до этого уже был один, но оказалось - закупорились сосуды. В Москве ему ампутировали ногу, а после операции положили в общую палату.
"Мы выработали свою традицию: каждую субботу Яшин, председатель московского совета «Динамо» Дерюгин и я отправлялись в баню, - делился со мной защитник «Динамо» Георгий Рябов. - Когда у Левы возникли проблемы с ногой, я начал носить его на руках в баню."
Супруга Рябова отметила: "Мы с Валентиной Тимофеевной побывали на премьерном показе фильма 'Чучело', а на следующий день получили звонок: 'У Льва в Венгрии ампутировали ногу. Нужно ехать к нему'. Мы пришли в его палату".
Пока Валентина Тимофеевна занималась уборкой, я поддерживала Льва Ивановича, который испытывал головокружение. Он был в сильном смятении. В коридоре он делился со мной своими переживаниями: "Что же мне теперь делать? Как мне быть?"
Яшина поддерживали личности, начиная от Дино Дзоффа и заканчивая Иосифом Кобзоном. Когда Карлхайнц Хайманн, главный редактор Kicker, позвонил Яшину, тот ответил: "Когда я увидел ребят без рук и ног в госпитале, борющихся за свою жизнь, понял, что жаловаться было бы крайне неправильно. Мне лишь бы избавиться от 'кадушки' — и можно будет снова встать в ворота".
Хайманн выяснил, что кадушка представляет собой простой протез, и решил заказать для Яшина современный титановый вариант в Мюнхене.
В марте 1990 года, после долгих стараний комментатора Николая Озерова, был подписан указ о присвоении Яшину почетного звания Героя труда. Озеров добился этого через первую леди страны, Раису Горбачеву, и предполагалось, что церемонию вручения награды проведет сам президент.
После того как ему ампутировали вторую ногу, Лев Иванович больше не покидал свою квартиру в Чапаевском переулке. Однако, в ожидании приезда Горбачева, он решил собрать своих близких друзей: Симоняна, Парамонова, Хазанова и комментатора Саркисьянца.
Горбачев указал на свою загруженность и отправил вместо себя Рафика Нишанова, который возглавлял совет национальностей Верховного совета. Хазанов вспоминал: "Яшин шептал, внимательно наблюдая за всей этой суетой: 'Гена, зачем мне эта награда, если я уже на пороге смерти?'"
Фото: РИА Новости/С. Соловьев, Мстислав Боташев, Алексей Хомич, Юрий Сомов, Дмитрий Донской, В. Бобковский, Юрий Долягин, Игорь Уткин, Сергей Величкин, Олег Ласточкин
