Наринэ родилась в Армении, в приграничном с Азербайджаном городке Берд. Он и стал бессменным местом действия для приключений будущих героев романов писательницы. По окончании Ереванского института иностранных языков Наринэ отправилась в Москву.
«Мой отъезд был обусловлен не столько тяжелым положением в Армении – оно было действительно тяжелое: послевоенная блокада, холод, голод – мы прошли буквально все лишения, все круги ада, а тем, что этого хотела моя мама. Моя мама решила, что у меня есть больше шансов выбраться в люди. И тогда, естественно, более менее страна, куда можно было уехать, – это была Россия, это была Москва. Почему Москва? Потому что у меня там были родственники, и они на первое время могли мне немножко помочь. Но у меня, когда я уезжала в Москву, не было ощущения, что я уезжаю в другую страну. Тогда Советский Союз только развалился, и эти связи, которые нас держали 70 лет, были очень крепкие, не было еще каких-то больших территориальных конфликтов, которые потом случились. Поэтому ощущения того, что я эмигрирую, у меня не было. У меня было ощущение маленького понаехавшего в большом городе, страх эмигранта, но не ощущение того, что я уехала за границу».
В самом начале «московской» жизни Наринэ оставила свое филологическое прошлое и погрузилась в цифры, что трудновообразимо для гуманитария. Сначала удалось устроиться в обменный пункт в очень значимой в то время гостинице «Интурист», затем пришлось уйти в бухгалтерию. Но состояться в этом качестве у Наринэ не получилось.
«Бухгалтерия оказалась именно той бездной, которую я никогда не смогла перепрыгнуть, потому что это серьезная профессия. И для того, чтобы быть хорошим бухгалтером, нужно быть очень организованным человеком и уметь следовать правилам: ни того, ни другого у меня нет, к сожалению».
Но именно эта неудовлетворенность профессиональной реализацией стала одной из причин, подаривших читателям писательницу Наринэ. Обстоятельства сложились таким образом, что от своего настоящего Наринэ стала убегать в прошлое – в истории из детства:
«К тому времени, когда я себе завела блог в «Живом Журнале» – я его завела не для того, чтобы писать, а чтобы читать других людей, которые очень здорово писали – тогда вот мне поставили диагноз, неправильный, к счастью, – рассеянный склероз.
И вот в этом депрессивном состоянии, когда у тебя нет никакой профессиональной реализации и тебе поставили фактически очень тяжелый диагноз, ты понимаешь, что тебе жить осталось, в общем, не очень долго, я стала писать какие-то истории из своего детства и вывешивать их в «Живой Журнал».
И именно так меня нашло издательство, предложив издать «Манюню» (первая книга за авторством Наринэ Абгарян, по которой был снят одноименный сериал и поставлены спектакли, лауреат премии «Рукопись года», — прим. ред.). И, в общем, так я стала писателем».
По словам Наринэ, в ее случае писательство – не выбор, а побег от реальности:
«Это было какое-то такое тяжелое психологическое состояние, из которого мой мозг, видимо, сообразив, что я не могу найти выхода, указал мне путь: садись и пиши. И в этом тяжелом состоянии я села и написала очень смешную книжку, и я не понимаю, как это у меня получилось!
И, конечно, когда вышла первая «Манюня», потом – вторая (роман «Манюня пишет фантастичЫскЫй роман», — прим. ред.), я поняла, что мои книжки любят читать. Естественно, я продолжала писать, в том числе, потому что уже начинаешь ощущать какую-то ответственность перед читателем, и, конечно, не хочется его подводить.
Но мой сын шутит, говорит: «Моя мама, как подорванная, писала книги из ужаса, что, если она не будет писать книги, ей придется вернуться в бухгалтерию!».
И, наверное, этот страх тоже меня преследовал подсудно, поэтому вот уже, сколько там, 15 лет я пишу книжки».
Несмотря на армянское происхождение, свою писательскую карьеру Наринэ Абгарян начала на русском языке. Она окончила филологический факультет Ереванского университета им. Брюсова, планировала уйти в «профессию по наследству» и стать преподавателем русского языка и литературы, но судьба распорядилась иначе, и на русском языке Наринэ стала писать книги. Она объясняет это так:
«Писать я стала поздно. Мне было 39 лет. Мечты о том, чтобы стать писателем, у меня не было. А писать я стала на русском, потому что к 39 годам я уже 15 лет прожила в России, и для меня русский язык к тому времени уже был более привычным – это во-первых.
А во вторых, у меня очень слабый литературный армянский. Армения – как Италия, в каждой деревне, в каждом городе – свой диалект. Поэтому тот диалект, который для меня был вполне обычным, на котором я говорила с детства, он непонятный, скажем так, жителям Еревана, они там понимают, от силы, 60%. Естественно, при таком выборе: писать плохо на армянском или более менее сносно на русском, я выбрала, конечно, русский».
Наринэ также отмечает, что если писать на языках, понятных массовой аудитории, шансы на успех повышаются, но это далеко не самое важное. Везение – вот что играет роль:
«Тут как повезет. Ведь все-таки, как бы ни было обидно, процент везения в творческих профессиях – он очень большой. Я уверена, есть очень много писателей намного талантливее меня, которые писали и на русском, и на своих национальных языках, которые не пробились именно потому что, ну, не выпал тот случай, не повернулась судьба к ним лицом. Да, поэтому здесь нет конкретного рецепта, на каком языке писать. Главное – себя не обманывать».
Говоря о творчестве Наринэ Абгарян, невозможно сдержать ностальгической улыбки. Однажды прочитав книгу Наринэ, создается впечатление, будто ты сам знаешь Берд как свои пять пальцев. Писательница создает целый мир, в котором Берд – не маленький приграничный городок, а целая вселенная со своими правилами и порядками, где все мечтательно и волшебно, но, в то же время, не всегда про хэппи-энд. Такую противоречивость своей литературы Наринэ воплотила в жанре магического реализма. И произошло это, по ее словам, само собой:
«Наверное, меня не делали для ненависти. То есть, я не умею ненавидеть, не умею долго злиться, не умею обижаться. Если даже я с кем-то поссорилась, то через минуту уже начинаю говорить, потому что не могу представить, как можно находиться с человеком в ссоре. Поэтому моя литература – она немножко такая, да. С одной стороны, беспомощная местами: если поискать, допустим, хороших, убедительных отрицательных персонажей, их – раз, два и обчелся. С другой стороны, у нее есть такой утешительный эффект.
Наверное, потому что, во-первых, этот мир, в котором я живу. – там очень мало зла, и не потому что его не существует, а потому что я умею отгораживать его какими-то добрыми вещами, которые меня утешают. С другой стороны, я даю себе полный отчет, что это немножко обман, потому что реальность – она другая. Ты можешь человеку рассказывать сказки, но потом он отрывается от твоей книжки, оглядывается вокруг и понимает, что жизнь – совсем другая.
Я не приходила к магическому реализму каким-то умозаключением, у меня получилось это инстинктивно.
Я просто поняла, что человек в любом случае нуждается в утешении, в той руке, которая у тебя на плече, которая тебе говорит: «Не переживай, все будет хорошо», или хотя бы говорит: «Не только тебе сейчас так плохо».
И вот, мне кажется, основной посыл моих книг именно в этом. И естественно, иногда для того, чтобы этот, казалось бы, фантастический посыл донести до людей, приходится прибегать к магическому реализму, потому что обычной реальностью некоторые вещи ты не объяснишь, ты будешь звучать очень неубедительно, поддельно и даже глупо».
В своих интервью Наринэ не раз говорила, что Георгий Данелия – ее идейный и творческий вдохновитель. Ее магический реализм частично отсылает к подходу и видению легендарного грузинского режиссера. Говоря о нем, Наринэ широко улыбается, будто вспоминает родственника. По словам писательницы, Данелия покоряет «какой-то невероятной искренностью» и «душекомфортностью»:
«Я очень люблю его «Не горюй» – хотя бы раз в год этот фильм пересматриваю! Потому что он очень мне понятен. Я родилась в Тавушском районе Армении, он рядом с Грузией. У нас есть общие традиции, мы даже с грузинами – этот регион – немножко внешне похожи. Поэтому, естественно, для меня Георгий Данелия – это не просто грузинский режиссер. Такое впечатление, что это мой кузен, человек, которого я очень хорошо знаю! И, естественно, каждый его фильм для меня был большим, невероятным открытием. И не только фильм, у него же несколько книжек вышло – я их с удовольствием прочитала. И вот это совершенно мой человек.
Очень сложно объяснить, почему фильмы одного режиссера тебе нравятся, а другого – нет, все вписывается на вкус. Но там, кроме вкуса, наверное, есть еще какие-то подсознательные штуки, какие-то крючочки, которые роднят тебя с этим человеком. Ты просто цепляешься за эти крючочки и понимаешь, что вот оно, вот те мостики, которые перекинуты между вами. И вот я очень благодарна, что эти мостики перекинулись между мной и творчеством Данелия. Я действительно его очень люблю, очень ценю и благодарна».
Наринэ Абгарян называет писателей «фантазерами в законе», которые своей фантазией делают творчество безграничным, а любые границы моментально становятся раздвигаемыми в руках всех людей, мыслящих образами:
«Я всегда говорила, что писатели – счастливые люди, потому что они могут лгать, и им за это ничего не будет! Им прямо вот выписана индульгенция на ложь. Ты можешь врать, придумывать, фантазировать, и тебе никто не скажет: «Какого черта ты врешь?!», потому что это твой мир, ты его таким видишь, ты его таким изображаешь».
Сегодня книги Наринэ Абгарян переведены на 28 языков, но когда-то, в 2020 году, когда британская газета The Guardian внесла ее в число самых ярких авторов Европы, это казалось немыслимым:
«Первый мой перевод случился на украинский. Это было еще лет, наверное, семь назад: первая «Манюня», первый перевод… Это было какое-то космическое ощущение! Тем более в Украине, где, в общем, люди читали на русском, но переводят на украинский – это же какое-то двойное признание.
И, естественно, каждое такое новое признание, новый перевод добавлял страхов и радости одновременно, очень странное ощущение, и ты в этом живешь. Естественно, когда я увидела эту статью The Guardian, я немножко, ну, перепугалась! Реально! Огромная ответственность! Я не знала, о чем будет статья, меня пришли, сфотографировали по просьбе англичан для издания, а я даже не знала, для какого! Я думала, это будет, может, какая-нибудь статья о писателях из России, которые переводятся на английский. Когда я увидела себя в этом списке, я, конечно, перепугалась, честно!».
Многим творческим людям знаком синдром самозванца – ощущение своей некомпетенции и неуместности в деле, которым занимаешься. Наринэ – не исключение. Но она считает это ощущение абсолютно нормальным и даже правильным:
«Это перманентное состояние творческого человека. То есть, если ты не ощущаешь себя самозванцем, если ты уверен, что ты на своем месте, значит, ты что-то делаешь не так. Ты должен сомневаться, но не заставлять себя сомневаться, а это должно быть состояние твоей души. Ты постоянно ощущаешь себя слоном в посудной лавке, тебе постоянно кажется, что все вокруг пишут хорошо, только ты один – дебил, пишущий плохо.
Поэтому, если среди ваших слушателей есть творческие люди, которые переживают из-за того, что они не очень в себя верят, то, ребята, – это нормально! По-другому не бывает, примите себя такими! Живите, творите, дай Бог вам сил и здоровья для творческих дел, в том числе!».
Несмотря на чувство «самозванства», от жизни без литературы Наринэ категорически отказывается, и на вопрос о выборе альтернативной сферы деятельности отрицательно мотает головой:
«Я даже в этом направлении не думала из суеверного страха: не дай Бог, я подумаю, и у меня ничего не получится. У меня были какие-то смежные идеи. Допустим, открыть литературное кафе, приглашать туда писателей. Я буду, значит, печь разные штуки, устраивать встречи с читателями, которые будут приходить слушать своих любимых писателей – и еще чай, кофе, есть что-то сладкое. Вот такие идеи у меня были, но мысли о том, что я уйду из писательства – никогда. То есть, если есть возможность работать, я буду продолжать работать до того момента, когда я почувствую, что пора и мне уже нечего сказать».
В 2018 году за авторством Наринэ Абгарян вышла в свет книга «Дальше жить». 31 рассказ о простых людях, жителях того самого городка Берда, которые столкнулись с ужасами войны, но с глубокими ранами продолжили жить и искать счастье.
Поражение Армении в войне с Азербайджаном Наринэ пережила очень тяжело. О войне она говорит открыто и ясно: для нее это часть жизни, которая была, есть и, к сожалению, будет, но очень важно не прекращать с ней борьбу:
«К сожалению, война очень сильный противник, наверное, один из самых сильных противников, который выпадает на долю человека. Война и тяжелые заболевания, наверное. И вот эта война, она тебя ненавидит всей душой, она не просто хочет уничтожить тебя, она хочет убить все человеческое.
И самое важное – столкнувшись с войной, пытаться сохранить в себе именно эти человеческие качества. Потому что, ну, кто ты без них?! Кто ты без сострадания, без соучастия, без доброты, без какого-то самопожертвования?! Тебе – грош цена!».
По словам Наринэ, в таком регионе, как Кавказ, война всегда сопутствовала жизни: «Наверное, даже столетия не было такого, чтобы мирно существовали». И, конечно, это не может не влиять на человека, его характер, его самоощущение:
«Очень много всякого, конечно, получаешь от нее: начиная от страха, который тебя преследует всю жизнь, и заканчивая каким-то ощущением такой вот, знаете, обреченности, какой-то раздражающей невозможности повлиять на процесс, изменить что-то словом, делом.
Все, что ты можешь делать, – отвечать за этот крохотный участок земли, который тебе достался, убираться у себя дома, готовить, помогать. Что ты еще можешь делать?
Вот это меня раздражает – что мы не можем что-то изменить, что мы как муравьи, которые попали в какой-то поток воды, и каждый уже выбирается как может: у одного, если есть выбор, он может помочь еще кому-то выбраться, а другой взбирается на другого, чтобы затопить его и самому выбраться – мы все это сейчас наблюдаем. Это процесс такой не новый, но достаточно больной, потому что его наблюдаешь в онлайн-режиме.
И, к сожалению, нет рецептов, как из этой ситуации выбраться, чтобы сохранить себя. Но мы очень будем стараться, я буду очень стараться. Я очень надеюсь, что у нас получится».
Для Наринэ своего рода секретом счастья стала именно эта формула: «Отвечать за крохотный участок земли, который тебе достался». Справляться с душевными переживаниями писательнице помогают бытовые мелочи, в которых, как оказалось, скрывается столько радости:
«Я вяжу! Я связала плед – не один, я связала шарф! Сто лет ничем таким не занималась. Вообще, я обратила внимание: на фоне ковида и после ковида, война и так далее, как много стали готовить женщины! Красиво! Вот эти бесконечные ролики, которые ты наблюдаешь в интернете, как все они стараются раскрасить красками это абсолютно темное время.
Такое впечатление, что миссия женщин вот в этой ситуации, она настолько выпукла, настолько очевидна и настолько понята: раскрасить этот темный мир, подарить какую-то надежду, создавать красоту – потому что никак по-другому ты противостоять этому не можешь. И мне этот процесс так понятен, так важен для меня, так бесконечно наполняет надеждой. И я абсолютно уверена, что женщин должно быть очень много в политике.
Потому что, мне кажется, мы, в том числе, пришли к этому состоянию, потому что мужчина – он про войну, а женщина – про мир, и именно вот этих голосов – про мир – было очень мало».
В этом темном мире, несмотря на голод, холод и бедность, от которых Наринэ пришлось уехать в Москву, несмотря на опыт жизни с неутешительным диагнозом, несмотря на войну и смерть, писательница продолжает верить в любовь:
«Я считаю, что именно любовь нас держит и ведет по жизни. Не имеет значения, это любовь к мужчине, к женщине, к родителям, к детям – то есть, если у тебя даже сейчас нет партнера рядом, которого ты любишь, у тебя очень много людей, которым ты можешь эту любовь подарить. Здесь очень важен вот этот обмен энергиями, когда ты ощущаешь, что кому-то нужен и кто-то нужен тебе – это очень важно.
Естественно, я верю в любовь. Более того, я верю, что не красота спасет мир, она продлевает жизнь, а именно любовь спасает мир. Я просто к тому, что любовь – превыше всего. Это звучит трафаретно и глупо, но это действительно так, потому что все хорошее, что мы получили, – оно от любви».
