Цивилизованный мир уже давно определился с датами и терминологией. Не Великая Отечественная, а Вторая Мировая, начавшаяся не в 1941-м, а в 1939-м – с вторжения в Польшу, чему предшествовало нацистско-советское соглашение. В сентябре 2019 года Европарламент принял резолюцию, постановившую, что два тоталитарных режима, которых объединяла цель мирового господства, планировали разделить Европу на две сферы влияния. В ряде стран ЕС коммунистическая идеология запрещена так же, как и нацистская.
Но такая интерпретация Путину не выгодна. Легенда, что СССР в одиночку поборол величайшее зло, а Россия как правопреемница, продолжает поддерживать на земле баланс сил добра и зла, удобна Кремлю для оправдания актов агрессии. Вот и войну в Украине Москва и федеральные СМИ представляют в качестве продолжения усилий по защите мира от сил хаоса и фашизма.
Приватизировав термин «фашизм», Москва использует его для демонизации оппонентов и оправдания военной экспансии. «Фашистами» были грузины в 2008 году, «фашистами» сегодня являются украинцы, время от времени «фашистами» становятся жители балтийских республик и все те, кто оскорбляет чувства адептов политического «православия».
Российские власти провозглашают себя главными наследниками победы во Второй мировой войне, используя этот миф в том числе для укрепления собственной легитимности. Это также важно для поддержания патриотического духа, особенно учитывая тот факт, что за 78 лет у Москвы подобных геополитических триумфов больше не было.
Путин использует День Победы в пропагандистских целях. Культ войны помогает реализации его геополитических амбиций. Даже советская идеология не инвестировала в этот нарратив столько ресурсов. Для сравнения: при Путине на Красной площади прошло 24 парада, в советские годы – всего четыре.
