Это дело могло установить важный прецедент. Впервые в грузинском суде рассматривалось дело об убийстве, совершенном на фоне расовой, религиозной, национальной или этнической ненависти. Речь идет о трагическом событии, которое произошло в сентябре 2018 года, когда был убит правозащитник Виталий Сафаров. Через девять месяцев, 27 июня 2019 года, судья Шорена Гунцадзе признала виновными обвиняемых Автандила Канделакишвили и Георгия Сохадзе в групповом убийстве. Однако мотив, на который настаивала обвинительная сторона – национальная ненависть, судья не подтвердила.
«Мы все выросли в Тбилиси. Мы ссорились и мирились на следующий день, а иногда становились лучшими друзьями с теми, с кем чаще всего конфликтовали. Но те ребята, которые оказались за решеткой, выглядят странно, у них в голове что-то не так, словно там зреет яд», — делится мыслями отец погибшего Лери Сафаров.
Виталия захоронили на Кукийском кладбище. С тех пор, как родители проходят привычный путь от дома к небольшой семейной гостинице, они неизменно проезжают мимо могилы своего сына. После завершения судебного заседания, поставившего точку в этом деле, они вновь направились в это место.
Изображение автора.
Судебный процесс продолжался более двух месяцев. Данные с видеокамер и свидетельские показания свидетельствуют о том, что в момент совершения преступления на месте происшествия находились семь человек: Виталий Сафаров, а также осужденные за его убийство Автандил Канделакишвили и Георгий Сохадзе (Слэйер). К ним также относятся свидетели, фигурирующие в деле: Николоз Шанава, Ираклий Белтадзе, Отар Гелашвили и Зураб Морчиладзе.
Конфликт произошел у заведения «Варшава», расположенного в районе Площади Свободы. Ночью 30 сентября все семеро оказались на этом месте.
Сафаров пришел в «Варшаву» вместе с Отаром Гелашвили, с которым был знаком с детских лет. Ираклий Белтадзе, который также знал Гелашвили, оказался в компании двух вновь прибывших девушек. Канделакшили, Сохадзе и Шанава пришли втроем и не имели знакомых из этой группы. На месте трагедии находился и Зураб Морчиладзе, который был знаком как с одной стороной конфликта, так и с другой.
Начало. Бар «Варшава». 4 утра.
Показания всех четырех свидетелей в основном совпадают и в важных моментах повторяют друг друга. Конфликт возникает с участием Ираклия Белтадзе, который, как он отметил на судебном заседании, первым подошел к Слэйеру. Он объяснил свой поступок тем, что заметил недовольство последнего из-за его разговора с приезжими девушками на русском языке.
«Чтобы они не заподозрили во мне русского, я решил, что лучше будет подойти и поговорить с ними на грузинском. Я подошел и говорил о том, что мы все грузины, о нашей любви к Грузии… Затем я решил повторить это еще раз. Сохадзе попросил меня оставить их в покое».
На записях с камер наблюдения видно, как Белтадзе действительно несколько раз подходит к Сохадзе – после чего отходит, пожимает ему руку и снова возвращается. В какой-то момент, заметив, что обстановка накаляется, к ним подходит Отар Гелашвили. В суде он отметил, что сделал это с намерением успокоить Белтадзе:
«Я подошел к Ираклию [Белтадзе] и спросил: зачем ты продолжаешь говорить о Грузии? В итоге я выразил свое недовольство. Это не было адресовано конкретному человеку. В этот момент Шанава заметил, почему я ругаюсь в сторону Грузии. А Канделакишвили добавил, что здесь находятся камеры и предложил переместиться за угол».
Все семеро, пройдя мимо угловой камеры кафе «Сабвей», расположенного рядом с «Варшавой», спустились по лестнице вниз. Эта камера в основном фиксировала события на ярко освещенной площадке. То, что происходило ниже, было плохо различимо: фактически можно было увидеть только силуэты, движения которых в определенный момент становились более стремительными. Именно в этот момент, судя по всему, и происходит убийство. Это случается менее чем через 20 минут после того, как все семеро решают скрыться за угол.
Что произошло за 20 минут?
Согласно свидетельствам очевидцев и самих осужденных, изначально Виталий Сафаров не был связан с нарастающим конфликтом. Когда он вышел из бара, это можно увидеть на записях с камер, он спокойно остановился рядом с приехавшими девушками и что-то с ними обсуждал, а затем присоединился к остальным. Между ним и Николозом Шанавой, другом Канделакишвили и Сохадзе, состоялся разговор, который в итоге привел к трагической гибели Сафарова. В показаниях Шанавы указывается следующее:
В группе находился еще один парень с кудрявыми волосами, позже я узнал его имя – Виталий Сафаров. Мы обсуждали Грузию, и возник вопрос, почему [Гелашвили] негативно высказался о стране. Сафаров отметил, что он еврей, но все равно любит Грузию. Затем он спросил, как меня зовут, и когда я ответил «Шано», он вроде бы посмеялся надо мной. В этот момент я ударил его кулаком. Затем я увидел, что Авто подошел и начал ругаться: «Твою еврейскую мать…», после чего стал угрожать ножом. Слэйер подбежал и схватил [Сафарова], не давая ему убежать. У Виталия был кастет, и он громко выкрикивал: «Убил его еврейскую мать…». Свидетели происшествия в некоторых деталях расходятся во мнениях, но общая картина выглядит следующим образом: Шанава ударяет Сафарова, после чего, согласно рассказу Морчиладзе, Виталий либо отталкивается, либо теряет равновесие и падает. В этот момент Канделакишвили подходит к нему и начинает ударять ножом. Белтадзе и Гелашвили пытаются удержать Слэйера, но ему удается вырваться, и, закричав: «Убей еврея, его мать…», он снова начинает бить Сафарова кастетом.
Отвечая на вопрос о том, почему в ту ночь именно Сафаров оказался жертвой нападения Канделакишвили и Сохадзе, все четверо участников事件 отметили, что причиной агрессии со стороны нападающих стало упоминание национальности Виталия. Из свидетельств Отара Гелашвили:
«Он упомянул, что является евреем, и это вызвало их недовольство. Если бы что-то и должно было произойти, если бы кого-то и следовало устранить, то это был бы или я, или Белтадзе. С этими людьми [Канделакишвили, Сохадзе и Шанава] общались только я и Ираклий, а Виталий лишь пытался успокоить обстановку».
Белтадзе и Гелашвили, отвечая на вопрос о том, почему не попытались прийти на помощь Сафарову, отметили, что их остановил страх перед ножом. Морчиладзе, в свою очередь, пояснил, что просто не успел среагировать, так как все случилось слишком стремительно.
Шанава, Канделакишвили и Сохадзе покинули место преступления. Их запечатлела камера наблюдения гостиницы Le Caucasus, расположенной на улице Дюма. На видеозаписи у Канделакишвили в руках замечен нож.
Что произошло за 20 минут? Версия осужденных
Сохадзе и Канделакишвили, не признавая своей вины, настаивают на том, что события произошли иначе. По словам Слэйера, у него не было физического контакта с Сафаровым, а предмет на левой руке он описывает не как кастет, а как керамическое кольцо, которое, вероятно, потерял после столкновения. Он также утверждает, что не видел начало драки, так как в тот момент разговаривал с Белтадзе, и только оглянувшись, заметил, что Виталий Сафаров и Николоз Шанава уже лежали на земле. Из свидетельских показаний Сохадзе:
«Виталий проявлял агрессию, и я решил вмешаться, чтобы поддержать друга. В какой-то момент кто-то несколько раз ударил меня в лицо. Я обернулся и увидел Белтадзе. На протяжении всей ситуации у меня была уверенность, что именно он начал конфликт. Я сильно разозлился на него и захотел ударить, но он защитился рукой и начал отступать. Я подошел ближе, но потом заметил, что он испугался, и просто махнул рукой в его сторону. В этот миг кто-то из Шанавы или Канделакишвили закричал: «Бежим!».
В ходе судебного разбирательства Канделакишвили признал, что применял нож, однако утверждал, что действовал исключительно в целях самообороны. Он также заявил, что удары были нанесены Сафарову лишь в область бедра. Тем не менее, Виталию было нанесено до десяти ножевых ранений, включая поражения сердца, легких и печени. Канделакишвили добавил, что не знает, кто мог причинить такие травмы.
«Я заметил, как Шанава поскользнулся и упал, а Виталий начал его бить. В это время Сохадзе подошел к ним, пытаясь вытащить Шанава, но Белтадзе развернул его и тоже начал наносить удары. Шанава лежал на земле, и трое избивали его... Я в панике испугался и побежал, чтобы помочь ему. Увидев меня, эти трое переключили внимание – Шанава остался без защиты, и теперь они начали бить меня, среди них был и Сафаров. Я достал нож из кармана и нанес 3-4 удара ему в бедро. Я действовал в целях самообороны, поэтому поспешил убежать».
Канделакишвили выбросил нож в водосточную трубу одного из строящихся зданий на улице Дюма. Позже Шанава указал на место нахождения холодного оружия, дав показания против своих друзей. Экспертное заключение показало, что на ноже был найден генетический профиль Канделакишвили и кровь Сафарова. Тем не менее, сам подсудимый продолжает утверждать, что тяжелые ранения Виталий получил от другого человека и с использованием другого оружия.
Национальный вопрос и свастика – как «символ солнца»
И Сохадзе, и Канделакишвили категорически отрицают свою связь с неонацистскими группами. Слэйер утверждает, что интерес к такой идеологии – это лишь одно из многих его увлечений, и, по его словам, никто еще не запретил читать соответствующую литературу. В то же время, Сохадзе с пренебрежением высказывается о людях, поддерживающих «Грузинский марш», ставя под сомнение их умственные способности. Во время судебных заседаний Слэйер назвал ложными слухи о том, что он и его сторонники приветствуют друг друга фразой «Зиг Хайль». Он также отверг другие доказательства своей связи с фашизмом, утверждая, что они были выдуманы следователями на основе неудачных голливудских фильмов и навязаны свидетелям, включая Николоза Шанава. Кстати, Шанава на суде заявил, что вместе с Канделакишвили и Сохадзе регулярно занимался «охотой» на иностранцев. Из его показаний:
«Мы утверждали, что грузины должны объединяться и проявлять агрессию к иностранцам. Так и поступали. Когда встречали в барах индийцев, турков, евреев или представителей других народов, мы их оскорбляли. Мы даже пытались их побить, но на улице Леселидзе всегда дежурила полиция, которая мешала нашим действиям».
О заинтересованности подсудимых во время заседаний упоминали и другие свидетели, среди которых были бармены, трудившиеся в этом районе. Один из них, Гела Шенгелая, признался, что ранее разделял убеждения нацистов, но примерно год назад изменил свою точку зрения.
Автандил Канделакишвили, подобно Слэйеру, утверждает, что все представленные доказательства являются выдуманными. По его словам, татуировка со свастикой на груди не имеет никакой связи с фашизмом.
«Мне непонятно, почему свастика воспринимается как символ фашизма или нацизма. На самом деле это знак силы и вечности. Он присутствует в различных культурах, его можно увидеть на грузинских церквах и монастырях. Лично я выбрал эту татуировку как символ солнца, борджгало».
После вердикта
Судья Шорена Гунцадзе, не выделившая вопрос ксенофобии, обосновала свою точку зрения тем, что конфликт разразился еще до того, как Виталий заговорил о своей национальной принадлежности. В этом контексте, несмотря на вынесенный обвинительный приговор, защита рассматривает решение как своего рода победу:
«Сегодня судебное разбирательство подтвердило, что в Грузии нет случаев убийств на расовой основе и отсутствует нетерпимость. Люди любой национальности, религии, расы и цвета кожи могут чувствовать себя в безопасности в нашей стране. Молодой человек Автандил Канделакишвили, которого на протяжении девяти месяцев незаконно обвиняли в убийстве из-за расизма, сегодня фактически был оправдан, поскольку суд исключил расовый мотив», — заявил адвокат Зураб Бегиашвили после оглашения решения. Его ключевые доводы заключаются в следующем:
- Расследование оказалось под воздействием средств массовой информации и неправительственных организаций;
- Сотрудники следственных органов воздействовали на свидетелей, чтобы спустя полгода после преступления они изменили свои свидетельства;
- Виталий Сафаров не относился к еврейскому народу.
Мать Виталия, Марина Аланакян, в ходе судебного процесса неоднократно сталкивалась с сомнениями в своем этническом происхождении, высказываемыми адвокатами. Она объясняет, что носит фамилию отца, что было распространенной практикой со времен Советского Союза. Однако ее мать была еврейкой, и, согласно иудейской традиции, ее дети, окончившие еврейскую школу, также считаются евреями. Важно отметить, что Виталий сам идентифицировал себя как еврей, и, по словам Марины, это может подтвердить любой раввин в Тбилиси.
«Мам, перестань, пожалуйста, плакать!»
С самого начала для нее и её семьи было критически важно разобраться в сути событий – выяснить, что на самом деле произошло в ту ночь, когда Виталия убили. По словам Марины, в процессе судебного разбирательства все её сомнения были развеяны.
«Виталий всегда использовал улыбку, чтобы смягчить обстановку. Однако его улыбка не произвела на них положительного впечатления. Шанава сам отметил, что Виталий улыбался во время их разговора, и это, по его словам, его оскорбило. На протяжении 20 минут Виталий обсуждал тему, которую не он инициировал – речь шла о Грузии. Он завершил разговор, отметив, что в этом регионе проживает множество этнических групп, и что он также еврей, живущий и работающий в неправительственной организации. Его улыбка спровоцировала агрессию, но в основном она возникла после того, как он упомянул свою еврейскую идентичность. Из-за неприязни к его улыбке не убивают».
Судья не решилась назвать вещи своими именами, и таким образом, убрала мотивацию преступления, полагает Агит Мирзоев. Он представляет НПО, в которой трудился Сафаров.
«Существует один мультфильм, в котором персонаж направляется на день рождения и теряет поздравление. Так и сегодня в грузинском правосудии исчез мотив. Он был всегда на поверхности: имеются свидетельские показания, которые подтверждают наличие как вербального заявления, так и соответствующих действий и логики — последовательности этих шагов. Это указывает на то, что истинная причина заключалась в нетерпимости. Нам не следует опасаться брать на себя ответственность. Судья сегодня имел возможность установить новый стандарт для грузинского правосудия, который мог бы стать отправной точкой, своего рода маяком. Мы не пришли лишь для того, чтобы узнать о 15-летних сроках. Мы пришли, чтобы стать свидетелями справедливого судебного решения. Но этого не произошло».
Канделакишвили и Сохадзе получили 15 лет тюрьмы за совместное убийство Виталия Сафарова. В настоящее время обе стороны готовятся к подаче апелляции. Тем временем, уголовное дело возбуждено и в отношении Николоза Шанава, который скрылся с места происшествия вместе с Канделакишвили и Сохадзе. В его случае следственные действия проводятся по статье о несообщении о преступлении.
