«Главный интеллектуальный актер эпохи». Чем запомнился Андрей Мягков

Актер театра и кино Андрей Мягков умер в четверг в возрасте 82 лет. Широкому зрителю он запомнился прежде всего ролями в комедиях Эльдара Рязанова, однако за свою долгую актерскую карьеру Мягков успел сыграть и немало трагических ролей как в кино, так и в театре.

Слава пришла к Мягкову после роли Жени Лукашина в новогоднем фильме Рязанова «Ирония судьбы, или с легким паром». За ним последовали не менее успешные хиты советского проката «Служебный роман», «Гараж» и «Жестокий романс».

Мягкову довелось сниматься и у других выдающихся режиссеров, в том числе у Ивана Пырьева, Элема Климова и Марлена Хуциева. Параллельно он играл в театре «Современник», а с 1977 года — в МХТ имени Чехова.

Киноведы и кинокритики рассказали Русской службе Би-би-си, в чем была особенность актерской игры Мягкова и почему он недолюбливал свои самые популярные кинороли.

С самого начала своей актерской карьеры в кино Мягков практически никогда не играл роли второго плана, это был актер только главных ролей (с редкими исключениями).

В театральных кругах его при этом называли плохим актером. У него и правда была довольно неактерская игра. Он во многом продолжил линию Алексея Баталова — это был актер, который как бы говорит от первого лица, ведет диалог со зрителем. Порой казалось, что он не играет, а просто приятно присутствует на экране. Мягков не любил гримироваться и недолюбливал свои «народные» роли в «Служебном романе» и «Жестоком романсе», где его заставили сильно перевоплощаться.

В 1970-е годы он становится главным исполнителем образа абсолютного, стопроцентного семидесятника: закрытого, в чем-то угасающего человека, умного, циничного, заслонившегося броней от распадающегося мира. Он чувствует экзистенциальную тоску из-за отсутствия центра, отсутствия Бога в мире. Именно такую роль он играет в «Послесловии» Марлена Хуциева — семидесятника, к которому приезжает тесть, а потом выясняется, что на самом деле к нему приезжал Бог.

Мягков хорошо умеет думать на экране, поэтому ему хорошо удавались роли следователей (вспомним сериал «Гонки по вертикали»), очень хорошо умеет любить на экране, играть влюбленного мужчину. К концу 1970-х — началу 1980-х годов он стал, по сути, главным интеллектуальным актером эпохи, потеснив Олега Янковского и Олега Даля. Мягков и сам был интеллектуалом: помимо актерства он ведь еще писал детективные романы и был хорошим художником.

В 1990-е и 2000-е он перестал играть яркие роли в кино, где он уже выразил все, что мог, но зато начал очень здорово играть в театре. Например, у него была блестящая роль Бессеменова в «Мещанах» Горького в постановке Кирилла Серебренникова. Мягков играет страдающего, недоинтеллигентного человека, которому глубоко сочувствуешь, он прекрасно переходит из одного состояние в другое, чего практически не было в его киноролях.

Андрей Мягков был намного сложнее, чем то, что требовал от него кинематограф. И когда он начинал сниматься у Ивана Пырьева и Глеба Панфилова, он обещал гораздо больше, чем то, что ему предлагали. Он был актером непроявленного темперамента. Это связано не только с тем, кого он играл, но и с тем, как он играл. Например, он не умел репетировать, и из-за этого у него были сложные отношения с Олегом Ефремовым в «Современнике».

Некая внутренняя непроявленность, какая-то внутренняя субстанция, которая не может найти выход — это, мне кажется, то, что он нащупал как свою главную актерскую тему.

У него был вообще поэтический темперамент. Он ведь был не только актером, но и художником. Он рисовал копию «Золотых рыбок» Матисса, и это для него было возможностью сосредоточиться на чем-то внутри себя, такой способ погружения в себя. Именно эта накопленная внутренняя субстанция и дала ему возможность в свое время сыграть Алешу Карамазова. Пырьев, когда они начинали работать над фильмом, признался, что он не понимает Алешу, и дал Мягкову возможность сыграть так, как тот захочет. И он сыграл так, как он знал, чувствовал и умел.

В образах Лукашина и Новосельцева тоже есть эта скрытность, но она предстает уже в гротесковом качестве. Вообще найти такую актерскую тему было очень сложно, потому что предложений таких мало было в его жизни.

Поэтому для него чрезвычайно важна была живописная работа. Вспоминается его портрет Олега Ефремова в окружении масок. Это как бы попытка обнаружить, нащупать свое лицо под различными масками — мне кажется это то, что им двигало. Трудно сказать, добился ли он желаемого результата в своей карьере, но это было движение в сторону идеала, который он имел внутри себя.

Все помнят его роли в «Иронии судьбы», «Служебном романе», «Гараже», «Жестоком романсе», но Мягков сыграл очень много и других интересных ролей. Сам он недолюбливал свою роль в «Иронии судьбы», после которой его чуть было не постигла судьба Александра Демьяненко, начинавшего с серьезных драматических ролей, но в итоге запомнившегося широкому зрителю только по роли студента Шурика.

Еще до своего главного успеха он сыграл в «Братьях Карамазовых», где его герой Алеша — едва ли не главный персонаж в фильме, хотя вместе с ним там снимались великие Михаил Ульянов и Кирилл Лавров.

Я прекрасно помню фильм «Гроссмейстер» 1972 года, где Мягков сыграл такую смесь гроссмейстеров СССР, от Алехина до Ботвинника. В этом фильме снимались и настоящие гроссмейстеры: Михаил Таль и Виктор Корчной. Затем последовали прекрасные роли в фильмах «Страх высоты» и «Дни Турбиных».

Но и после «Иронии судьбы» он сыграл немало ярких ролей, так что Лукашин не так уж и серьезно повлиял на его карьеру. Стоит вспомнить, например, фильм «Послесловие», где у него был фантастический дуэт с Ростиславом Пляттом. Вообще это редкое явление в кино — фильм на двоих, когда в кадре присутствуют только два персонажа.

После распада СССР в кино многое стало меняться, и Мягков оказался не у дел, не вписался в новую эпоху, начал сниматься в откровенно плохих фильмах. В последние 10-15 лет он уже почти не снимался и вообще очень критиковал современное российское кино.