“Свои проверяют своих”. Адвокат и муж журналистки Славиной рассказали о расследовании ее самоубийства

Нижегородские следователи сперва отказались возбуждать уголовное дело, а затем продолжили проверку гибели журналистки Ирины Славиной по статье УК “Доведение до самоубийства”. Как следует из постановления СК, причина гибели журналистки не действиях силовиков, а в психических расстройствах. Родственники добиваются передачи дела в Москву, чтобы местные силовики не проверяли “сами себя”.

Главный редактор нижегородского издания “Коза Пресс” Ирина Славина (настоящая фамилия Мухтаева) 2 октября покончила с собой у здания МВД в Нижнем Новгороде. Незадолго до этого она написала у себя в “Фейсбуке”: “В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию”.

Правозащитники и адвокат семьи Славиной настаивают на необходимости возбудить уголовное дело о доведении журналистки до самоубийства силовиками.

С марта 2019 года в отношении Славной завели пять административных дел. Сначала ее оштрафовали за организацию марша памяти Бориса Немцова, затем за пост в “Фейсбуке” — за “неуважение к власти”. Летом 2020 года ее оштрафовали за якобы фейковую новость о коронавирусе, потом вынесли еще один штраф — за репост новости об оппозиционном мероприятии.

За день до смерти Славиной у нее в квартире прошел обыск по делу о сотрудничестве с “Открытой Россией” Михаила Ходорковского. Славина не была членом этой организации, утверждает адвокат. “Сегодня в 6:00 в мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек. Я, будучи голой, одевалась уже под присмотром незнакомой мне дамы. Адвокату позвонить не дали”, — описывала Славина тот обыск.

Следствие отказалось возбуждать уголовное дело, но затем отменило свое решение, говорит адвокат семьи Славиных Александр Караваев. Решение об отказе было принято 2 ноября, родственники погибшей получили соответствующий документ 13 ноября. Сам нижегородский СК не подтверждал продление проверки.

Это техническое решение для продления сроков доследственной проверки, говорит адвокат. При том Караваев уверен, что следствие ведется “недостаточно активно”. Например, только в рамках новой проверки следователи хотят опросить брата Славиной, который давно готов дать объяснения и был на связи.

В постановлении регионального СК говорится, что следователи не нашли доказательств, что чьи-либо действия подпадали под состав преступления по 110-й статье УК “Доведение до самоубийства”.

С самого начала семья Славиной и адвокат Караваев настаивали на передаче дела из регионального управления СК в центральный аппарат ведомства. По мнению Караваева, это стало бы первым шагом к нахождению виновников гибели журналистки.

Сейчас же ситуация, когда “свои проверяют своих”, и “конечно, это процессуальная мина”, говорит адвокат.

“Мне интересно, они следственные действия со своими сотрудниками проводили? С сотрудниками центра “Э” [которые участвовали в административных делах Славиной]? — задается вопросом муж Славиной Алексей Мухтаев в разговоре с Би-би-си. — Не очень понятно, как Следственный комитет может сам себя проверять”.

Ответа от федерального СК адвокат и родственники еще не получили. “В любом случае Следственный комитет в курсе. Нам известно, что центральный СК регулярно интересуется проверками и выводами”, — заявляет адвокат.

Уголовные дела по 110 статье УК — редкость. Доказать доведение до самоубийства сложно, говорит Караваев. Он настаивает: следствие могло бы оценить действия силовиков и по другим статьям УК — например, по 286-й “Превышение служебных полномочий», повлекшее тяжкие последствия.

В постановлении об отказе возбуждать дело содержится позиция регионального управления Следственного комитета.

“По сути она сводится к тому, что силовики ни при чем, и главный довод — это психиатрическая экспертиза, которая была проведена в рамках проверки”, — рассказывает адвокат.

Экспертиза по итогам изучения постов Славиной в “Фейсбуке” пришла к выводу, что у журналистки было психическое расстройство “в форме смешанного расстройства личности”.

Согласно экспертизе (копия есть у Би-би-си), расстройство проявлялось в том, что Славина “часто меняла места работы”, не имела близких друзей, имела склонность к образованию “сверхценных идей”, а именно — идеи “борьбы с существующей политической властью”.

“Обыск, проведенный у Мухтаевой [Славиной] 1 октября 2020 года не является причинно-следственной связью с совершенным суицидом: пост об обыске написан в иронично-экзальтированной манере, проскальзывает гордость и высокомерие по отношению к оппонентам, расценивается как победа над ними. Выбранный способ суицида полностью определяется жизненной философией Мухтаевой”, — говорится в экспертизе.

Следствие обращает внимание и на пост Славиной, написанный летом 2019 года. В нем она задается вопросом: “Если я устрою акт самосожжения возле проходной УФСБ, это хоть сколько-нибудь приблизит наше государство к светлому будущему?”

О том, что Славина думала о суициде, говорит и друг ее семьи, говорится в постановлении СК.

Семья Славиной расценивает выводы этой экспертизы как оскорбление, говорит Караваев.

“Это было ожидаемо, что ее сочтут сумасшедшей. Сами понимаете, что это не так. Это очередная отмазка, расследования как такового не было”, — заявляет муж Славиной Алексей Мухтаев.

“Основываясь на консультациях с психиатрами, мы считаем, что выводы этого ключевого документа не могут признаваться разумными и обоснованными. Провести психологическую экспертизу посмертно на основании записей в “Фейсбуке” — это выглядит странно даже для обывателя”, — заявляет адвокат.

После смерти Славиной нижегородский губернатор Глеб Никитин пообещал взять расследование обстоятельств ее гибели под свой контроль. Глава региона сказал, что стихийный мемориал Славиной у здания МВД не будет разрушаться.

Но на деле мемориал постоянно подвергается уничтожению. “Людям, которые приносят плакаты и цветы, полиция говорит, что они могут быть привлечены к административной ответственности”, — заметил Караваев.

“Внешних проявлений, что губернатор что-то делает, нет”, — говорит Би-би-си муж Славиной.

“Кейс Ирины Славиной стал очень известным, но нужно понимать, что кейс не существует сам по себе, это только один из пунктов травли оппозиции и людей с независимым мнением в регионе”, — заключает адвокат.

В регионе продолжают заводить дела на местных активистов и блогеров. Одного из них, основателя храма Летающего Макаронного Монстра в Нижнем Новгороде Михаила Иосилевича обвиняют в осуществлении деятельности организации “Открытая Россия” Ходорковского (признана в России нежелательной). По этому делу, как известно, и прошел обыск у Славиной 1 октября. Иосилевичу грозит до шести лет колонии.

Местный журналист Алексей Пичугин 11 ноября получил штраф в 300 тысяч рублей по уголовному делу о распространении фейков о коронавирусе. Суд счел фейком саркастическое высказывание Пичугина о том, что во время службы в церкви люди заражаются коронавирусом.