Молдова – первая страна "Восточного партнерства", максимально сблизившаяся с Евросоюзом. Подписав в 2014 году Соглашение об ассоциации с ЕС, она раньше Грузии и Украины получила безвизовый режим с Содружеством. Сегодня, однако, можно наблюдать обратную тенденцию. После избрания в 2016-м президентом республики социалиста Игоря Додона, эксперты заговорили о возвращении Молдовы на российскую орбиту. Додон предпочитает Европейскому союзу Евразийский, вступление же в НАТО и вовсе категорически не приемлет. С чем связан разворот Кишинева с Запада на Восток и какую роль в этом сыграла Москва, а главное – российская пропаганда. Корреспондент СОВЫ Эдуард Азнауров задал вопросы исполнительному директору центра информирования и документирования НАТО в Молдове Елене Марзак.
— Молдова на днях получила статус наблюдателя в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС). Параллельно новый президент Игорь Додон то и дело говорит о необходимости аннулировать Соглашение об ассоциации с ЕС и остановить интеграцию Кишинева в НАТО. Молдавское общество поддерживает такую внешнюю политику?
— В 2009 году настроения в обществе были очень позитивными. Тогда, после долгого восьмилетнего правления Коммунистической партии, победили проевропейские силы. В обществе был оптимизм, число граждан, выступавших за вступление в Евросоюз, превышало 70%. Ни до, ни после тех выборов такого не было. Пришедшие к власти прозападные партии создали коалицию, но, к сожалению, с 2009 по 2016 год мы видели лишь негативные результаты: много коррупции, внутренние распри, война между олигархами… В результате уровень жизни падал, а все больше граждан покидали страну в поисках лучшей жизни – в Европе и в Российской Федерации.
На фоне внутренней войны власти не проводили каких-то кампаний, не объясняли гражданам, зачем нам Европа, что нам там делать. В 2009-2010 годы и даже позже, когда было подписано Соглашение об ассоциации с ЕС и вступил в силу безвизовый режим, людям не рассказывали понятной и доступной форме о преимуществах сотрудничества с Европейским союзом. В Молдове до сих пор нет какой-то стратегии по коммуникации с гражданами. Свою роль, конечно, сыграла и российская пропаганда. У нас 85 каналов, которые ретранслируются с территории Российской Федерации. И даже внутренние медиа, молдавская пресса, ретранслируют оттуда. Например, Prime TV ретранслирует Первый канал.
Одним из индикаторов того, что российская пропаганда очень хорошо работает, стала и победа господина Додона на выборах. Потому что все ее мессиджи сводятся к тому, что надо быть против НАТО, против США, против Евросоюза. Нам внушают, что мы очень слабая страна, у нас не получится, что в СССР жить было лучше. И половина жителей Молдовы хотела бы вернуться в то время, хотя после провозглашения независимости прошло целых 25 лет.
— Вы хотите сказать, что у разочарования Западом есть объективные причины, та же коррупция, но есть и фактор российской пропаганды? Как ей это удалось?
— Это, в первую очередь, масс-мадиа, телевидение, радио. Вот, например, «Спутник» бесплатно предоставляет новости другим радиостанциям, чтобы те их ретранслировали. У нас также очень популярны «Одноклассники» и «ВКонтакте». Много призывов против США, против НАТО. Да и в целом, говорить о НАТО в Республике Молдова всегда было немодно. Сторонников альянса у нас никогда не было больше 20%. И все потому, что даже политики не говорят открыто о преимуществах партнерства с НАТО. Была только одна такая партия, но уровень ее поддержки уже меньше 6%ю
У российской пропаганды есть и другие хорошие инструменты. Это различные неправительственные организации, молодежные организации, которые промируют «Русский мир», ностальгию. Своими действиями они показывают, что Молдова должна быть частью России и ее будущее связано только с ней. Плюс есть эксперты, которые всегда на телевидении. Они говорят о евразийских ценностях, о том, что мы должны быть частью евразийских структур. И что очень важно, даже Церковь играет свою роль. Это было очевидно, когда она активно участвовала в предвыборной кампании. Даже были билборды, на которых с будущий президент и патриарх выступали за сотрудничество с Российской Федерацией. Свою роль, конечно, играют и школы, университеты, разные культурные программы. И не только в Кишиневе. Особенно это касается Приднестровья и другого автономного региона – Гагаузии, где открыто и очень активно демонстрируют свои пророссийские настроения.
— А насколько фактор Приднестровья и Гагаузии, т. е. территориальных проблем, влияет на сохранении Молдовы в орбите российских интересов?
— Конечно, влияет. Замороженные конфликты, это, первую очередь, инструмент внешней политики Российской Федерации. Москва манипулирует тем, что, имея конфликты на своей территории, мы не сможешь стать членом Европейского союза или другой организации. Еще одна проблема – настроения в обществе. Даже в сравнении с Украиной или Грузией, у нас оно расколото. Около половины граждан выступают за Запад, другая половина – за Восток. У нас очень сентиментальные люди, они больше верят слухам, а не фактам.
— А как действует пропаганда? Это, грубо говоря, реклама интеграции с постсоветским пространством или антиреклама для интеграции с ЕС?
— И первое, и второе. С одной стороны, нам говорят, что Европейский союз не для нас, что мы не готовы, что нас не примут, поскольку наши главные продукты на экспорт – вино, овощи и фрукты – им не нужны, и они якобы будут продавать нам свои, поэтому станет только еще беднее. Говорят, что к нам приедут сирийские мигранты, что у нас будут гей-парады и гей-браки, что нам не разрешат держать домашний скот. Все эти нарративы, которые в целом применяются в постсоветском пространстве, очень хорошо работают и в Республике Молдова.
С другой стороны показывают, насколько Молдова – часть этого «Русского мира». Это Георгиевская лента, парады, 9 мая, Вторая мировая война… Есть, к примеру, русский лицей Пушкина. Никто не говорит, что его не должно быть, но там носят советскую униформу, пропагандируют «Русский мир» и то, что мы часть этого мира. Нам говорят, что мы – советские люди, мы не часть Европы. Плюс дают понять: наше правительство настолько слабое, что оно не способно нас вести, и только имея такого сильного партнера, как Российская Федерация, мы сможем как-то выжить.
— И потому молдоване должны были избрать пророссийского кандидата? Кстати, в последние месяцы много говорят о вмешательстве Москвы в предвыборную кампанию в США. Можно ли говорить о таких попытках в случае с президентскими выборами в Молдове?
— В случае с Молдовой это происходило открыто. Предвыборные билборды, плакаты: будущий президент с Путиным, «Мы вместе с Россией»… Есть факты, указывающие и на то, что кампания финансировалась, что из Российской Федерации шли очень крупные суммы…
— То есть, в Молдове российский фактор, напротив, был преимуществом для кандидата в президенты?
— Да. Они говорили, что их поддерживает Россия. И, чтобы было понятно, о чем речь, у партии социалистов сейчас 30% поддержки, в то время как у коалиции (Коалиция проевропейского правления, – прим. СОВЫ) – только 8%.
— Грузия и Молдова чем-то похожи. У обеих стран, к примеру, есть территориальные проблемы. Кроме того, в Грузии оппоненты нынешних властей тоже обвиняют их, по крайней мере, в большей лояльности к России. Как вы думаете, есть какие-нибудь общие тенденции?
— Грузия должна вынести уроки, которые не вынесли мы. Надо поддерживать коммуникацию с гражданами, объяснять им, какие преимущества есть у членства в организациях (евроатлантических структурах, – прим. СОВЫ), и не только членства, но и просто партнерства. Показывать не минусы, а плюсы. И в сдучае с Грузией, думаю, надо больше внимания уделять сепаратистским, оккупированным территориям. Показывать жителям, что о них не забыли, что они часть этой страны.
У вас есть то, чего нет у нас – у всех эшелонов власти единая позиция по вопросу, куда идти дальше. Не потеряйте этого. У нас президент говорит одно, а премьер-министр – совсем другое. В результате даже самые интеллигентные люди, читающие, путешествующие по Европе, начинают сомневаться. Допускать этого нельзя.
