[vc_row parallax=»content-moving» css=».vc_custom_1556785597970{padding-top: 200px !important;padding-bottom: 200px !important;background-image: url(https://i0.wp.com/sova.news/wp-content/uploads/2019/05/9-april-cover.jpg?id=54575) !important;background-position: center;background-repeat: no-repeat !important;background-size: cover !important;}»][vc_column width=»1/4″ css=».vc_custom_1490104918682{background-position: center !important;background-repeat: no-repeat !important;background-size: cover !important;}»][vc_separator color=»custom» align=»align_right» border_width=»4″ el_width=»70″ accent_color=»#ffffff»][/vc_column][vc_column width=»1/2″][vc_custom_heading text=»«У ГРУЗИН — ЕВРОПЕЙСКОЕ СЕРДЦЕ»» font_container=»tag:h2|font_size:60|text_align:left|color:%23ffffff» google_fonts=»font_family:Raleway%3A100%2C200%2C300%2Cregular%2C500%2C600%2C700%2C800%2C900|font_style:300%20light%20regular%3A300%3Anormal»][/vc_column][vc_column width=»1/4″][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=»1/3″][vc_custom_heading text=»Исторические предпосылки» font_container=»tag:h3|font_size:40|text_align:right» google_fonts=»font_family:Raleway%3A100%2C200%2C300%2Cregular%2C500%2C600%2C700%2C800%2C900|font_style:400%20regular%3A400%3Anormal»][/vc_column][vc_column width=»1/3″][vc_column_text]«Я познакомился с конституцией Грузии. И то, что я там прочитал, я хотел бы видеть и в своей стране». Это выдержка из статьи под заголовком «Социальное государство на Кавказе», опубликованной в журнале Nation 16 октября 1920 года. Ее автор – будущий премьер-министр Великобритании, первый премьер-лейборист Джеймс Рамсей Макдональд, восхищенный политическим строем Грузинской Демократической Республики.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=»1/3″][vc_column_text]Кавказская ГДР была провозглашена в Тбилиси 26 мая 1918 года – в разгар Первой мировой войны и на осколках развалившейся Российской империи. К власти в Грузии тогда пришли социал-демократы. Они ввели в стране передовые по тем временам порядки, включив слово «демократия» не только в название государства, но и в сам Акт о провозглашении независимости, фиксирующий форму правления.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]«Это была аутентичная Европа. Люди, которые 100 лет назад стояли здесь, провозглашая социальные блага, вот они были внутренне европейцами. Им не нужны были чужие гайдлайны, указания и призывы. Они сами их создавали», — говорит историк и политик Григол Гегелия.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_video link=»https://youtu.be/eeb4Q7oUOfE»][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=»2/3″][vc_column_text]Лейборист Макдональд, посетивший Грузию в 1920 году в качестве делегата Второго интернационала – международного объединения социалистических рабочих партий – был не только восхищен, но и воодушевлен примером Грузии. К частности, тем, что женщины получили равные избирательные права с мужчинами. И именно в период премьерства Макдональда, в 1928 году, через 10 лет после Грузии (!), в Великобритании был принят Закон о народном представительстве: женщины окончательно были уравнены в избирательных правах с мужчинами.

Но Грузинская Демократическая Республика просуществовала недолго. Уже 25 февраля 1921 года подразделения 11-й Красной армии вошли в Тбилиси, оккупировав страну и провозгласив на ее территории власть советов. Первая Конституция Грузии, закреплявшая те самые передовые порядки, была принята 21 февраля, то есть всего за четыре дня до вторжения большевиков. Грузинское правительство даже не успело отпечатать ее в столице; свод законов в последний момент был издан в одной из типографий Батуми, когда социал-демократы уже готовились навсегда покинуть родину.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=»1/3″][vc_column_text]Впрочем, эмигрировали тогда не все, а некоторые даже смогли тайно вернуться. Сторонники независимости ушли в подполье, сумев подготовить несколько восстаний против насильственной советизации. Крупнейшее произошло в 1924 году. В советские учебники оно вошло под названием «меньшевистская авантюра». Восстание было жестоко подавлено и стало предлогом для проведения массовых репрессий. Есть даже мнение, что большевики сами поддерживали мятеж, чтобы получить этот самый предлог. Историк Гегелия называет Советский Союз, уничтоживший ростки демократии в Грузии, террористическим государством.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row css=».vc_custom_1556786918126{background-color: #177373 !important;background-position: center !important;background-repeat: no-repeat !important;background-size: cover !important;}»][vc_column][vc_column_text]

«Большевистский строй тотально уничтожил демократию. Но что мне кажется самым трагичным, они уничтожили демократию не только как политическую практику, но и как этическое поле, как образ жизни, как режим мышления».

Григол Гегелия

[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=»2/3″][vc_column_text]«Красный террор» и сталинские репрессии буквально выжгли все проявления недовольства. После подавления восстания 1924 года крупных попыток противостояния коммунистическому режиму в Грузии не было вплоть до появления нового поколения антисоветского движения 1970-х годов. Как отмечает другой историк, доктор философии и директор Государственного музея грузинской литературы Лаша Бакрадзе, в Грузии всегда были сильны антисоветские, а порой в целом антимосковские и антиколониальные настроения.

«Мы можем говорить о восстании 1924 года, немного сложнее о 1956-м, поскольку это был просталинский [протест], несмотря на определенные национально-патриотические элементы, о 1978-м… Мы можем увидеть не только открытое противостояние, но и, конечно, скрытое. Во время той же Второй мировой войны были целые группы людей, которые думали, что в результате нападения Германии Советский Союз развалится», — отмечает Бакрадзе.

В марте 1956 года в Тбилиси прошли массовые демонстрации. Они были вызваны выступлением на XX съезде КПСС Никиты Хрущева с докладом, развенчавшим культ личности Иосифа Сталина. Критику грузина Джугашвили многие восприняли тогда как часть антигрузинской риторики. На улицах Тбилиси прошли протесты. И именно тогда в столице Грузии впервые в ход пошли тяжелая бронетехника и огнестрельное оружие. По официальным данным, были убиты порядка 15 человек, по неофициальным – счет идет на десятки и даже на сотни.

События 1956 года хоть и не были напрямую связаны с движением за независимость или демократические перемены, но они породили новое поколение диссидентов, таких как Мераб Костава и Звиад Гамсахурдиа; оба, будучи подростками, участвовали в мартовских протестах.

Тем не менее, началом рождения реального антисоветского движения в Грузии историки считает скорее конец 70-х. В 1978 в Тбилиси вновь разгоняли недовольных. На этот раз – недовольных решением центра отменить государственный статус языков союзных республик.

По словам Бакрадзе – сооснователя проекта по изучению советского прошлого SovLab, это и последующие события были уже звеньями одной цепи. Ведь провести линию с 1920-х годов было бы непросто, поскольку всех несогласных режим уничтожал. А вот с 1978 года прослеживается связь с волнениями 80-х, поскольку в акциях в поддержку грузинского языка и последующих протестах участвовали одни и те же люди, если не сказать – одно поколение.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=»1/3″][vc_single_image image=»54780″ img_size=»full»][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_custom_heading text=»Прикрыть «шашлычную»«][vc_column_text]Леван Бердзенишвили – бывший советский диссидент и узник ГУЛАГА, также считает моментом зарождения национального движения в Грузии 70-е. Именно тогда противники коммунистического режима добились своих первых успехов.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=»1/2″][vc_column_text]«Эдуард Шеварднадзе, который руководил тогда Грузией в качестве первого секретаря Компартии Грузии, пошел на поводу демонстрантов. Он договорился с Москвой, и оставили эту графу [о статусе грузинского языка]. И, несмотря на то, что была принята новая Конституция, в которой было прописано, что есть новое общество – советский народ, СССР не получил единого официального языка в качестве русского», — отмечает Бердзенишвили.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=»1/2″][vc_column_text]Впрочем, по словам ныне оппозиционного политика, после событий 78-го в КГБ поняли, что дело зашло слишком далеко. Поэтому молодые лидеры национального движения Звиад Гамсахурдия и Мераб Костава были арестованы. Сам Леван Бердзенишвили в советские годы также был осужден по политической статье. В ГУЛАГ его – одного из основателей старейшей грузинской политической партии – Республиканской, отправили за издание подпольной газеты либерального толка.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_video link=»https://youtu.be/wN3bvEzkDaQ»][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=»1/2″][vc_column_text]Бердзенишвили отмечает, что новая волна арестов прокатилась после смерти Леонида Брежнева в 1982 году, когда к власти пришел Юрий Андропов, до того возглавлявший КГБ. «Андропов сказал, что он прикроет эту шашлычную, имея в виду Грузию. И Шеварднадзе испугался. Стал строже, чем раньше. И пошли аресты», — вспоминает бывший диссидент.

В свою очередь историк Лаша Бакрадзе отмечает, что в 80-е протестное движение Грузии развивалось уже в новую эпоху. Если, к примеру, в конце 70-х, в 24-м или 56-м Грузия была одна в своей борьбе, то теперь она оказалась вовлечена в процессы, поглотившие весь социалистический лагерь.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=»1/2″][vc_column_text]Точкой невозврата в советское прошлое для Грузии стал разгон мирной акции протеста 9 апреля 1989 года – кульминация национально-освободительного движения. «Всегда так происходит – когда приходят т. н. «либералы», например, Хрущев, например, Горбачев, это значит – кровь. Когда приходят более-менее строгие руководители – значит аресты. Но надо выбирать. И Горбачев выбрал кровь», — говорит Леван Бердзенишвили.

В апреле 89-го в ответ на акции протеста Москва перебросила в Тбилиси военных. Разгоняли демонстрантов саперскими лопатами и химическим оружием – военным отравляющим газом. Погиб 21 человек, в том числе 17 женщин, три из которых – не старше 16 лет.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row css=».vc_custom_1556787459998{background-color: #177373 !important;}»][vc_column][vc_column_text]

«Шеварднадзе постарался показать доброе свое лицо. Он сказал, что он плакал. Он сказал: «Плакал я, плакал Разумовский». Кстати, он не один приехал – вместе с Разумовским (секретарь ЦК КПСС Георгий Разумовский, — прим. СОВЫ). Но, естественно, он был за все это ответственен. Естественно. Естественно, Горбачев все знал».

Леван Бердзенишвили

[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=»1/2″][vc_column_text]Эдуард Шеварднадзе, как-то произнесший знаменитую фразу о том, что солнце для Грузии восходит на Севере, получил мировую известность в качестве министра иностранных дел СССР. Он сыграл ключевую роль в падении «Берлинской стены» и «железного занавеса». Впрочем, как считает Бердзенишвили, Шеварднадзе до последнего момента верил в Страну советов:

«Он за неделю до того, как рухнул Советский Союз, вернулся на пост министра иностранных дел. Так что, он и Горбачев, они, конечно, думали, что могут спасти Советский Союз, сделать новую страну с человеческим лицом и т. д. Они просто не догадывались, куда идет история. Кстати, они были не одни. Во всем мире было три-четыре человека – в первую очередь это Папа Иоанн-Павел II, Рональд Рейган и, может быть, Маргарет Тэтчер, может еще Гельмут Коль и два-три человека – советника президента Рейгана. Ну и все». Советский Союз был хорошим пугалом для западных стран, добавляет политик.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=»1/2″][vc_column_text]Лаша Бакрадзе тоже считает, что на Западе в принципе и не стремились развалить СССР, желая лишь демонтажа коммунистического режима. Но, к примеру, советский диссидент и публицист Андрей Амальрик еще в 60-х годах написал книгу («Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?»), в которой прогнозировал такой сценарий.

В Грузии развал Советского Союза ускоряли, как могли. После трагедии 9 апреля правительство республики было вынуждено подать в отставку. В 1990 году в стране прошли парламентские выборы – первое свободное голосование после 1919-го. В условиях существования СССР в гонке принимали участие несколько политических партий. Уверенную победу одержало движение «Круглый стол – Свободная Грузия». Партия, возглавляемая лидером национального движения Звиадом Гамсахурдия, получила 155 мест из 250-ти. Компартии в формально все еще советской Грузии достались лишь 64 мандата.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_single_image image=»54778″ img_size=»full» title=»Лаша Бакрадзе, историк»][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]Через несколько месяцев – 31 марта 1991-го – в стране прошел референдум по вопросу о восстановлении государственной независимости. Грузия стала четвертой республикой СССР после стран Балтии, где состоялся такой плебисцит. В голосовании приняли участие свыше 3,3 млн человек, из которых за независимость высказались 98,9%.

А уже 9 апреля – через несколько дней после референдума и во вторую годовщину трагических событий 1989 года – Звиад Гамсахурдия объявил о восстановлении государственной независимости Грузии.

В следующем месяце в стране прошли и президентские выборы. Дата вновь была выбрана символической – 26 мая – годовщина провозглашения независимости в 1918 году. На этих выборах Гамсахурдия – фигура крайне противоречивая – одержал ожидаемую победу, получив 87,6% голосов.

Все это происходило до формального прекращения существования Советского Союза: до подписания соглашений в Беловежской пуще 8 декабря и до принятия Советом Республик Верховного Совета СССР соответствующей декларации 26 числа. Но в Грузии к этому моменту уже разразилась гражданская война.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_custom_heading text=»От «звиадистов» до президента-женщины» font_container=»tag:h1|text_align:left»][vc_column_text]Звиад Гамсахурдия за восемь месяцев правления успел испортить отношения даже с людьми из своего ближайшего окружения. На многих тогда вешали ярлык «агент». Впрочем, вокруг первого президента действительно было очень много сомнительных лиц, отмечает историк Лаша Бакрадзе.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]Республиканец Леван Бердзенишвили вспоминает, что борьба против Советского Союза шла по двум направлениям: либеральному/антикоммунистическому и националистическому/антироссийскому. «В этой войне националисты легко победили», — добавляет он, сетуя, что в Грузии тогда не было условия для победы либеральных сил над коммунизмом.

Тем временем, националистические лозунги президента встретили отпор в автономиях – Абхазии и Южной Осетии. Статус последний, кстати, Гамсахурдия поспешно упразднил. Впрочем, уже тогда никто не сомневался в том, что разногласия между Тбилиси с одной стороны и Сухуми с Цхинвали с другой – далеко не просто конфликт на этнической почве.

«Как только мы объявили о независимости, Россия постаралась отторгнуть от нас Осетию и Абхазию. Это совершенно очевидно, что там мы воевали не только с абхазами и не с осетинами, но и с русскими», — говорит Бердзенишвили.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]В начале 90-х война пришла не только в регионы Грузии, но и в ее столицу. В Тбилиси развернулись боевые действия вокруг дома правительства (сегодня это здание парламента Грузии). В бункере комплекса укрывался первый президент страны Звиад Гамсахурдия. Началась гражданская война, в которой, по словам Бердзенишвили, «русские давали оружие и тем, и другим».

Отряды военизированного формирования «Мхедриони» устроили в центре Тбилиси бойню. И в результате военного переворота президент был свергнут. В январе 1992 года Гамсахурдия бежал сначала в Армению, а затем на Северный Кавказ, где его принял лидер провозгласившей независимость Чечни Джохар Дудаев.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_video link=»https://youtu.be/Oprr3bh48FI»][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]Пришедшие к власти в Грузии лидеры сформировали Государственный Совет Грузии, во главе которого встал бывший первый секретарь ЦК Компартии Грузинской ССР и экс-министр иностранных дел Советского Союза Эдуард Шеварднадзе. Сторонники Гамсахурдия – т. н. «звиадисты» – не смирились.

В 1993 году первый президент вернулся в Грузию, возглавив на западе страны «правительство в изгнании». Его сторонникам удалось занять несколько городов.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row css=».vc_custom_1556790975499{background-color: #177373 !important;}»][vc_column][vc_column_text]

«И когда Гамсахурдия появился в стране и создал ситуацию гражданской войны по всей стране, Шеварднадзе не поленился и не постеснялся – попросил у русских помощи. Он получил русскую военную помощь, и армия Балтина воевала против частей, которые поддерживали грузинского президента. И Гамсахурдия был побежден. Потому случилось то, что случилось – он то ли покончил с собой, то ли его ликвидировали».

Леван Бердзенишвили

[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column width=»1/2″][vc_column_text]Обстановка в Абхазии продолжала оставаться крайне напряженной. В регионе шли боевые действия. 27 сентября 1993 года пал Сухуми, абхазские военные устроили резню мирного населения.

С поражения в войне с абхазами и победы в войне с первым президентом в Грузии началась эпоха правления Эдуарда Шеварднадзе. Сначала он был избран председателем Верховного Совета Грузии, затем – на выборах 1995 года – президентом. Тогда 77% жителей страны проголосовали за некогда главного дипломата Советского Союза.

«Шеварднадзе, на мой взгляд, такой типичный советский… не такой уж и типичный… советский чиновник, который очень хорошо видел в разные периоды, что было актуальным, и очень хорошо приспосабливался к той или иной ситуации. Довольно умный политик. И впоследствии и в Грузии в основном, когда была его власть, балансировал свою власть разными группами. Никогда не создавал, к примеру, какой-то большой вертикали, напротив, он всегда старался как-то добиваться баланса», — отмечает Бакрадзе.[/vc_column_text][/vc_column][vc_column width=»1/2″][vc_column_text]По его словам, Шеварднадзе, при этом, не был человеком, который напрямую выполнял указы Москвы: «Но он всегда старался – как внутри страны, так и за ее пределами – балансировать. Заигрывал то с одними, то с другими».

Бердзенишвили считает, что Шеварднадзе, будучи советским функционером, не был способен строить новое государство. При этом он признает: удачные годы в строительстве государственности все же были. «Мы сразу попали в некоторые международные организации, Грузия стала членом ООН, объявила о своих стремлениях, в том числе в НАТО, и т. д. Но произошло второе покушение на Шеварднадзе, после которого он пал духом. Он понял, что его не убивают, потому что от него чего-то добиваются».

По словам Бердзенишвили, тогда всем управляли российские спецслужбы. Они не хотели убивать Шеварднадзе, они хотели лишь добиться того, чего добились – «мягкого Шеварднадзе». И тот пытался лавировать между американцами, европейцами и русскими, отмечает политик-республиканец.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]Но катастрофическое положение в экономике, нарушения прав человека и разгул коррупции поднимали градус недовольства в грузинском обществе. Последней каплей стали парламентские выборы ноября 2003 года, а точнее – их фальсификация. Несмотря на крайне низкий рейтинг Шеварднадзе и его команды, результаты голосования говорили о победе правящей партии. Но «Революция роз» эти результаты отменила.

На фоне беспрецедентных по своим масштабам акций протеста Эдуард Шеварднадзе, «во избежание кровопролития», заявил о своей отставке. 23 ноября на вопрос журналистов, куда он теперь он отправится, президент с улыбкой на лице сказал: «Домой!».

Главной фигурой на политической арене Грузии теперь стал молодой и энергичный реформатор Михаил Саакашвили.

Посредником на переговорах между Шеварднадзе и его оппонентами-преемниками был российский министр иностранных дел Сергей Иванов. Именно после встречи с ним решилась судьба президентского кресла. Но, как отмечает историк Лаша Бакрадзе, сам факт смены власти в Тбилиси путем революции Москва не очень нравился. Поэтому события 2003 года там описывались в самых мрачных тонах. Кремлю было важно сохранить бывшие республики Советского Союза в своей орбите. И для этого за ними надо было сохранять статус failed nations.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row css=».vc_custom_1556790362678{background-color: #177373 !important;}»][vc_column][vc_column_text]

«Главной целью было и остается, чтобы эти страны не были состоявшимися. Так Россия всегда сможет сказать: они не способны существовать без нас, они не могут быть независимыми. И то, что произошло здесь в 2003 году, стало мощным ударом по этой идее, идее несостоявшихся государств. Поэтому империя испытывала невероятно большую ненависть к тому, что произошло здесь в 2003 году и что происходило после».

Лаша Бакрадзе

[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]После «Революции роз» в январе 2004 года в Грузии прошли досрочные президентские выборы. Саакашвили получил невероятные 96% голосов и полный карт-бланш на реализацию реформ. Как выразился историк Григол Гегелия, в эпоху Шеварднадзе Грузия находилась в болоте. И бескомпромиссный реформатор в лице Саакашвили оказался в нужный момент в нужном месте.

Леван Бердзенишвили, многие годы находившийся в оппозиции к лидеру «Революции роз», вспоминает: «Саакашвили начал строительство государства. Два года он строил государство. И за два года он построил то, что сегодня мы имеем. То есть, Советский Союз был переломлен в Грузии за два года. Но через два года ему надоело, и он сказал: не говорите мне о днях сухих, не говорите мне о проблемах, никаких проблем у меня быть не может».

По словам Бердзенишвили, к 2007 году Саакашвили потерял темп, но за это время он успел сделать столько, «сколько не сделал Шеварднадзе вообще в течение всей своей жизни и не сделали новые власти Грузии в течение последних лет».

«Но Саакашвили в меньшей степени был демократом. Он был хорошим строителем государства в первые годы. Но демократию не очень уважал», — говорит с улыбкой Леван Бердзенишвили.

В свою очередь историк Гегелия прямо называет Михаила Саакашвили антидемократом. По его словам, бывший президент Грузии был типичным представителем необольшивизма, который проявлялся в ненависти к оппозиционному мнению: «В этом была его проблема – Саакашвили не смог выйти из революционного реваншизма».[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row css=».vc_custom_1556790493878{background-color: #177373 !important;}»][vc_column][vc_column_text]

«Саакашвили, в принципе, не скрывал, что его беспокоили безопасность и экономический рост. Вот это и была его т. н. сингапурская модель. То есть щит безопасности и экономический рост, НАТО и ВВП, скажем так. Но демократия, самоуправление, социальное государство, то есть политические, демократические и этические блага не были для него характерны, ценны для него».

Григол Гегелия

[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]Неприятие Михаилом Саакашвили критики лучше всего проявилось во время акций протеста оппозиции 7 ноября 2007 года. Тогда спецназ действовал крайне жестко, разгоняя недовольных политикой президента. Переломными те события считает журналист агентства «Рейтер» Маргарита Антидзе, освещавшая разгон оппозиционного митинга: «Это был показатель того, как повела себя власть в ответ на протестные настроения».

Саакашвили ошибку признал, назначив досрочные выборы. На них он с трудом преодолел 50-процентный барьер.

Что касается внешней политики, президент выбрал четкий прозападный курс. В январе 2008 года – параллельно с выборами – он провел консультативный референдум о вступлении страны в НАТО. 77% населения одобрило эту идею. Впоследствии особую популярность приобретает лозунг «Больше Грузии в НАТО, больше НАТО – в Грузии»

Евроатлантические устремления Тбилиси нашли поддержку на Западе. В феврале 2008 года на саммите альянса в Бухаресте было заявлено, что рано или поздно Тбилиси станет членом НАТО. Но уже через несколько месяцев, под предлогом защиты своих граждан в Южной Осетии, в Грузию вторглись российские войска. Война, ставшая известной как «августовская» или «пятидневная», привела к оккупации почти 20% территории страны. А вскоре, 26 августа, на тот момент президент России Дмитрий Медведев заявил о признании Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии. Вскоре после этого Тбилиси разрывает дипотношения с большим соседом.

На какое-то время Саакашвили удалось консолидировать вокруг себя грузинское общество, но затем недовольство политикой президента продолжало нарастать. На следующих парламентских выборах в октябре 2012 года правящая партия потерпела поражение. Это были первый случай в истории Грузии, когда власть в стране сменилась путем выборов.

Правительство сформировала коалиция «Грузинская мечта», основанная самым богатым грузином Бидзиной Иванишвили. В течение года Саакашвили, впрочем, оставался в кремле президента страны. Этот период стал известен как коабитация – что-то вроде сожительства двух партий во избежание политического кризиса.

«Это было лучшее, что с нами случилось! Потому что мы смогли управлять страной вместе с лютым врагом. И ничего плохого не случилось», — говорит Леван Бердзенишвили, чья Республиканская партия на первых порах входила в победившую на выборах коалицию.

После поражения кандидата от партии Саакашвили уже на президентских выборах 2013 года «Грузинская мечта» получила всю полноту власти. Оппоненты стали обвинять коалицию в узурпации, а ее лидера – миллиардера Иванишвили – в теневом управлении страной.

«Никакой внутренней демократии в «Грузинской мечте» нет, как не было ее и в «Национальном движении». Обеими партиями правит теневой лидер – одной Саакашвили, другой – Иванишвили», — отмечает Григол Гегелия. В целом, впрочем, по мнению историка, Грузия непреклонно следует заявленному курсу демократизации. Хотя на практике демократия и не является главной задачей грузинского политического класса.

«Грузия своим очень непростым путем шла к независимости и свободе, к демократизации. Мне нравится, что в Грузии есть это протестное настроение. Оно говорит о том, что в нас есть свобода, в нас есть стремление к свободе, стремление к тому, чтобы наша страна была лучше», — говорит журналист Маргарита Антидзе.

В том, что именно сегодня у Грузии переломный момент, уверен Леван Бердзенишвили. «Уходит последний бастион, так сказать, недемократии», — говорит он, намекая на скорое поражение партии Бидзины Иванишвили. «Сейчас у нас олигарх, и это, конечно, нехорошо, но это последний олигарх. Потому что после олигархии точно наступает демократия», — уверяет политик.[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row css=».vc_custom_1556788647440{background-color: #177373 !important;}»][vc_column][vc_column_text]

«В Грузии теоретически все хорошо для демократии. Общество готово, есть определенные структуры, есть политические партии и т. д. Теоретически все хорошо. Практически – каждый норовит создать однопартийную систему. И только сегодня создаются условия невозврата к великим лидерам, потому что все потенциальные великие лидеры, которые были в Грузии, себя опозорили».

Леван Бердзенишвили

[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_column_text]Бердзенишвили уверен, что сейчас Грузия очень близка к демократическим переменам. И несмотря на то, что бывший советский диссидент не питает иллюзий относительно фигуры нового президента страны Саломе Зурабишвили, он считает хорошим знаком избрание главой государства женщины.

Знаковым избрание беспартийного кандидата-женщины может быть и потому, что выборы прошли в сотую годовщину провозглашения Грузией независимости. А Зурабишвили – потом грузинских эмигрантов, вынужденных перебраться во Францию после оккупации страны большевиками.

Сама Саломе Зурабишвили, не один год работавшая во французском МИДе, считает, что, будучи президентом Грузии, поможет вернуть страну в европейскую семью. Первые шаги уже сделаны. В 2014 году Тбилиси и Брюссель подписали Соглашение об ассоциации с ЕС, в 2017-м начал действовать безвизовый режим.

Новый президент считает: Грузия еще никогда не демонстрировала такого решительного энтузиазма относительно своих европейских перспектив. Вопреки евроскептицизму в самом ЕС. Зурабишвили, обращаясь к Брюсселю, говорит: «Грузия готова быть лабораторией новой Европы».[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row][vc_row][vc_column][vc_btn title=»ВЕРНУТЬСЯ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ ПРОЕКТА» style=»outline-custom» outline_custom_color=»#000000″ outline_custom_hover_background=»#177373″ outline_custom_hover_text=»#ffffff» shape=»square» link=»url:https%3A%2F%2Fsova.news%2Fna-urovne-dnk%2F|||»][/vc_column][/vc_row]