В четверг 24 февраля, в первый день российской «военной операции» на Украине, на официальной странице главкома ВС Украины Валерия Залужного было опубликовано фото двух мужчин в форме. В комментарии к ним утверждалось, что на нем — пленные российские военные. Позже в соцсетях появились видеоролики с участием одного из мужчин с фото. Он называл свое имя, военную часть и утверждал, что служит в подразделении инженерно-саперной роты. На другом видео похожий на него человек объясняет: «Мы ехали колонной и потеряли ее».
На телеканале «Россия-24» информацию о пленных российских солдатах назвали «фейком». Минобороны России заявляет об отсутствии потерь в российских вооруженных силах на территории Украины.
Русская служба Би-би-си нашла 40-летнюю жительницу Саратовской области Наталью Дейнека, которая утверждает, что на упомянутых фото и видео — ее сын Рафик Рахманкулов (именно так называет себя пленный). Вот ее рассказ.
Би-би-си: Как вы узнали про опубликованные в сети фото?
Наталья Дейнека: Мне позвонила сестра. Сказала, ее сыновей, моих племянников, днем 24 февраля во «ВКонтакте» закидали [этими] фотографиями и угрозами: «Везите груз двести», «Со всеми вами, кто сунется на Украину, будет то же самое». Там разные оскорбления.
Я связалась с каким-то начальником из той части в Подмосковье, где служит сын. И он сказал, что контрразведка проверит данный факт — подтвердит, он [Рафик Рахманкулов] действительно в плену или нет. Подтверждения пока что нет, то есть им ничего доподлинно неизвестно. Он успокоил меня, сказал, что даже если это так, то они как военнопленные подлежат защите Женевской конвенцией и с ними ничего не случится (Женевские конвенции — серия международных договоров и протоколов к ним, устанавливающих гуманное отношение к пленным во время войны. РФ — правопреемник СССР, ратифицировавших эти соглашения в 1954 году — прим. Би-би-си).
Би-би-си: Начальник не отрицал, что ваш сын поехал в зону боевых действий?
Н.Д.: Нет, он не отрицал, он попросил информацию и сказал, что передаст контрразведке и они будут проверять данные. Я не знаю, был ли он в курсе. Я была испугана, сказала, что моим племянникам угрожают. И даже кому-то из них показалось, что выкуп требовали. Вот это его очень заинтересовало. Но потом мы перепроверили, нет, о выкупе в переписке не говорилось, речь шла об угрозах: «Вы оккупанты, что вам дома не сидится. Зачем сюда пришли? Кто с мечом пришел, тот от меча и получит».
Би-би-си: А второй парень на фото вам знаком?
Н.Д.: Нет, я не знаю его, но он вроде из Дагестана. Через соцсети пытаюсь найти родителей второго мальчика или их сослуживцев, но никто на связь не вышел.
Би-би-си: Ваш сын срочник или контрактник?
Н.Д.: Не знаю. Он ушел в армию в июне 2021 года.
(Лилия, девушка Рафика, рассказала Русской службе Би-би-си, что тот подписал контракт в декабре 2021 года, чтобы «обеспечить будущую семью», хотя она его от этого отговаривала.)
Би-би-си: Как ваш сын попал в армию?
Н.Д.: Просто по возрасту был призыв, и он пошел. Он учился в сельхозтехникуме (в городе Петровске, Саратовская область — прим. Би-би-си), но недолго — оказалось, это «не его». Бросил техникум и пошел в армию. И я бы сказала, ему понравилось. Он такой шебутной мальчишка, а там дисциплина, Рафика это заинтересовало. Мы нечасто об этом говорили, у них там строго насчет телефона, и поехать к нему я тоже не могла. Даже в части не была у него.
Би-би-си: То есть он не мечтал о военной карьере?
Н.Д.: Нет, он скорее видел в ней какие-то перспективы — что военным дается жилье, что там можно получать нормальную зарплату. Сейчас же такое время в стране, что нет работы. Практически единственный нормальный вариант — мотаться по вахтам. Не видя семью, не бывая дома. А в последнее время военных очень хорошо поддерживают, поэтому он говорил, что хочет расписаться с Лилей и чтобы им дали жилье.
То есть как таковая военная карьера его не особо интересовала. Скорее как возможность встать на ноги. Иметь какой-то стабильный доход.
Би-би-си: Какая у него военная специальность?
Н.Д.: Танковая вроде, я не знаю.
(Наталья называет номер военной части — 91701, она в составе 423-го гвардейского мотострелкового Ямпольского полка, входящего в 4-ю гвардейскую танковую Кантемировскую дивизию. На фото на человеке в форме рядом с Рафиком — шеврон Ямпольского полка. Девушка Рафика утверждает, что он был сапером.)
Би-би-си: Какой ваш сын, расскажите о нем?
Н.Д.: Такой же мальчишка, как и большинство у нас. Телефоны, девчонки. Ему 19 лет. Очень внимательный сын, чуткий, даже мягкий. Занимался спортом, любит на турнике подтягиваться, мог разные жимы делать, хвалился мне. До Лили у него было много девушек, он мог один раз проводить девочку до дома после дискотеки и потом начать сразу подарки дарить. Считал, что это прямо любовь. А через неделю появлялась другая. Ветреный немного. А с Лилей у них уже серьезно, наверное. Я не указывала ему как жить — это их время и их возможности. Никогда не лезла, но он знает, что я всегда готова помочь.
До армии он еще успел с отцом поработать на стройке. Не боялся физического труда. Хотел сварщиком быть.
Би-би-си: Кто вы по профессии?
Н.Д.: Я училась на фермера, не доучилась. Работала немного внештатным корреспондентом в местной газете. Сейчас работаю на вахтах. А муж — монтажник, мосты строит, ездил в Барнаул, Новосибирск, Подмосковье. Пока дети учились в школе, я была дома. А сейчас трое младших в колледже, поэтому у меня есть возможность, и я с мужем езжу на вахту. Но мы работаем в разных местах — я устроилась на склад в «Спортмастер». Еще на «Яндекс-дзене» есть моя страничка, я пишу стихи, есть одна сказка. Мечтаю быть детским писателем, но оказывается, что писать просто — это на самом деле очень трудно.
В семье у нас шестеро детей — три у мужа, трое у меня. Это не первый наш брак. Моему старшему 22, младшему 16, всего четыре мальчика и две девочки. Рафик — мой средний сын.
Би-би-си: Вы знали, что он собирается ехать в такую командировку?
Н.Д.: Он сам не знал, что их туда повезут. О том, куда они попадут, они узнали уже по факту прибытия.
С Рафиком я говорила вечером — накануне, 23 февраля. Сначала списались «ВКонтакте», потом он позвонил мне, я спросила, почему он не сообщил, что их перебрасывают, он ответил: «Чтобы ты не волновалась». Спрашиваю: «Ты где?», а он: «В поле». Я думаю, ну, наверное, где-нибудь около границы. «А где вы живете?» Он говорит, что в палатке, [там] не холодно, топят две печки. Спросила: «У вас там тихо?» Он сказал: «Да, все спокойно, не переживай». Это было в районе десяти вечера.
А с обеда 24 февраля, когда племянников стали закидывать фотографиями, я в этом варюсь, пытаюсь разобраться. Связалась с Комитетом солдатских матерей. Они взяли данные, но пока никакой информации нет. Бьюсь во все двери, не знаю, как действовать и что надо предпринимать в таких случаях. В СМИ молчат о том, что наши ребята попали в плен. Или они сами не знают.
Би-би-си: Какое ваше мнение об этой спецоперации?
Н.Д.: Я не разбираюсь в этом. Мы не смотрим телевизор, и газеты не читаем — некогда. Политикой не интересовались, мы далеки от этого. Что там говорят по телевизору про Украину — неинтересно. У нас в нашей стране, извините, людям кушать нечего. И хотя многие говорят, что жизнь стала лучше — нет. В чем-то, может, да, но не во всем.
- «Демилитаризация» Украины: какие цели преследует российская армия и что будет дальше?
- Не война, а операция. Что говорят о происходящем на Украине депутаты и сенаторы, голосовавшие за признание ДНР и ЛНР
Поэтому, если честно, я не знаю, зачем это все вообще нужно. Никакую войну и какие-либо военные действия я не понимаю. Ну, то есть это политика, как-то с деньгами или чем связано, я вообще не знаю, что там происходит. Было же такое, что все начали кричать: «Крым наш, Крым наш», он как-то отделился без военных действий. Почему здесь началась война? Если жителям ДНР или ЛНР было плохо, они же могли просто уехать в Россию?
Би-би-си: Как вы относитесь к тому, что именно ваш сын участвует в этой военной операции?
Н.Д.: Солдаты — люди подневольные. Страна их послала, они идут. Они же не со злобы туда пошли, их туда послало государство. Для каких целей? В комментариях под фото пленных пишут на украинском: «Куда смотрят их матери, сестры?». А мы куда смотрим? Я ребенка отправила в армию служить родине. А уж как родина распоряжается нашими детьми — это не наша вина. Посчитало государство нужным защитить ЛНР, ДНР, вот они и пошли их защищать. А их оккупантами называют.
Мой ребенок туда пошел не по своей воле, его туда главнокомандующий отправил. Для чего? Не могу на это ответить. Нам — ни мне, ни моему ребенку -это не было нужно.
Би-би-си: У вас есть вопросы к условному главнокомандующему?
Н.Д.: Да. Почему украинских пленных, 14 человек, отпускают к семьям, а с нашими ребятами ничего не делается, чтобы вернуть их к семье? Куда мне обращаться, в какие двери биться, чтобы вернуть ребенка? В электронную приемную президента я не смогла пробиться, телефон тоже не отвечает. В комитет солдатских матерей дозвонилась, а в приемную президента — нет.
