Главное внимание мировых СМИ приковано к так называемой «военной операции на Донбассе», которая началась рано утром 24 февраля с обстрелов разных районов Украины российскими войсками.
О том, как Владимиру Зеленскому поневоле досталась роль, к которой он не готовился, насколько российский президент сохраняет связь с реальностью и почему Британия до сих пор осторожничала в деле введения санкций — в нашем обзоре международных СМИ.
NYT: русскоязычный человек с востока стал типичным украинским патриотом
«Владимир Зеленский играет роль, которой от него почти никто не ожидал: роль президента Украины военного времени», — пишет газета New York Times.
И, похоже, главный спектакль его жизни состоялся в тот момент, когда российские войска готовились к вторжению. Его страстная попытка воззвать к голосу разума, которую он предпринял 24 февраля рано утром, за несколько часов до вторжения России, когда он обратился к россиянам на русском языке, увы, провалилась.
Но она же сделала его, бывшего комика и актера, лидером военного времени, вокруг которого сплотились украинцы.
https://www.youtube.com/watch?v=4XA60pQ53Rs
Его драматическая речь, а также появление на Мюнхенской конференции по безопасности в минувшие выходные, где он предупреждал европейских союзников об «умиротворении» России, дали Зеленскому то, чего у него не было даже среди сторонников: авторитет.
Теперь президенту Зеленскому предстоит столкнуться с величайшим кризисом в современной истории своей страны и противостоять президенту Путину.
Конечно, неясно, как долго и смогут ли вообще украинцы продержаться против превосходящей российской силы, и продолжит ли Зеленский играть роль, к которой он не готовился.
- «Запад дал Кремлю то, что ему и было нужно»: мировые СМИ о конфликте вокруг Украины
- «За что вы воюете и с кем?» Что западная пресса пишет о российском вторжении
У Зеленского не было никакого опыта в политике, кроме роли президента в комедийном сериале. Он победил с помощью популистских обещаний бороться с олигархами во власти и сделать Украину страной, которую нельзя будет называть ни «коррумпированным партнером Запада», ни «младшей сестрой России».
Для избирателей Зеленский был «русскоязычным человеком с востока Украины, который вел свой бизнес на русском языке».
Его самая мощная поддержка пришла с юга и востока Украины, в том числе из охваченных конфликтом Донецкой и Луганской областей, часть которых входит в состав двух анклавов, независимость которых признал Владимир Путин.
И Россия ожидала от него пророссийской политики.
Но он не захотел играть на российских условиях, помыкая Украиной и отрицая ее государственность.
Русскоязычный человек с востока стал типичным украинским патриотом.
И в этом путь Зеленского отражает путь его страны, которая уже восемь лет находится в состоянии вооруженного конфликта с поддерживаемыми Россией сепаратистами. За эти годы на Украине выросла национальная гордость своим языком и историей в тандеме с верой в демократию и прозападной ориентацией.
А доверие к России и уважение к авторитарному правительству Владимира Путина существенно уменьшилось.
Guardian: ментальное состояние российского лидера вызывает все больше вопросов
«Решение о вторжении в Украину вызывает вопросы о «чувстве реальности» Владимира Путина», — пишет газета Guardian.
Решение российского президента начать катастрофическую войну в центре Европы в сочетании с явной странностью его недавних публичных выступлений вызвало на Западе вопросы о психической устойчивости лидера страны с шестью тысячами ядерных боеголовок.
69-летний российский президент, чья склонность к замкнутости была усилена мерами предосторожности против коронавируса, кажется все более оторванным от современного мира, предпочитая копаться глубоко в истории и пестовать личное стремление к величию.
Газета приводит в пример слова президента Франции Эммануэля Макрона, который давно знаком с Путиным.
Летом 2017 года Макрон возил заинтересованного Путина по садам Версальского дворца на крошечном электрическом гольф-каре, а следующим летом приветствовал его в своей дачной резиденции на побережье Средиземного моря, куда Путин прилетел на вертолете с букетом цветов и где он делал комплименты загару четы Макрон.
- «Безопасных мест больше нет». Каким было утро вторжения российских войск для редактора Украинской службы Би-би-си
- «Отвратительная и варварская авантюра Путина». Страны Запада о вторжении России на Украину
После последних пятичасовых переговоров Макрона с российским лидером в Москве на противоположных концах четырехметрового стола, он сказал журналистам, что «напряжение было ощутимым». По словам Макрона, это был не тот Путин, которого он в последний раз встречал в Елисейском дворце в декабре 2019 года.
Бернар Гетта, член Европарламента, утром после начала военного вторжения, сказал радио France Inter: «Я думаю, что этот человек теряет чувство реальности, мягко говоря».
На уточняющий опрос интервьюера, означает ли это, что он думает, что Путин сошел с ума, Гетта ответил «да».
Гетта не одинок. Милош Земан, президент Чехии и долгое время один из самых стойких сторонников Владимира Путина, после вторжения назвал Путина сумасшедшим.
«Все наши наблюдатели за Россией думают, что он все больше скатывается к деспотическому мышлению», — говорит еще один европейский дипломат.
По оценке Федерации американских ученых, у России 5 977 ядерных боеголовок. Это больше, чем у США, ее главного соперника в этой области.
И Путин часто упоминает об этом огромном арсенале, в том числе, и когда он говорил о начале военной операции на Донбассе.
Эксперты, опрошенные газетой, говорят, что их беспокоит, что это оружие находится в непосредственной близости от людей, которые могут неправильно интерпретировать действия других.
Как и у президента США, у президента России есть доступ к «ядерному чемоданчику» с кодом запуска ядерного оружия. Но один человек не может просто взять и нажать кнопку — это можно сделать в присутствии и с согласия министра обороны и начальника штаба вооруженных сил.
Но в случае с Путиным, уже неясно, сможет ли его кто-то сдержать.
Почему Британия осторожничает с санкциями?
Почему после нескольких недель воинственной риторики Бориса Джонсона о последствиях для России, если она вторгнется в Украину, правительство сначала так малодушно отреагировало на то, что президент Путин отправил своих «миротворцев» в самопровозглашенные ДНР и ЛНР?
Почему правительство решило ввести санкции всего в отношении пяти российских банков и трех олигархов, когда Соединенные Штаты и Европейский союз сразу объявили о более жестких мерах? И почему правительство продолжает медлить с мерами по пресечению незаконного финансирования в Лондоне? Такими вопросами задается газета The Times.
Одно из объяснений заключается в том, что введение санкций создает значительные сложности для такого финансового центра, как Лондон.
Когда санкции налагаются на юрлицо, такое как, например, банк, любой бизнес с ним в любой точке мира, для любого британского лица или компании становится незаконным. Для банков, которые ежедневно совершают миллионы транзакций, контракты клиентов автоматически ставятся под сомнение, что имеет последствия для контрагентов.
Введение санкций в отношении отдельных людей также сопряжено со сложностями.
В соответствии с британским законом о санкциях, экономические активы включают в себя любую компанию, в которой лицо под санкциями владеет более 50% акций, имеет право голоса или осуществляет эффективный контроль. В случае с олигархами с обширными деловыми интересами, на которые завязаны британские компании, это может привести к ощутимо неприятным последствиям и для британской экономики.
Конечно, все это не причина для того, чтобы не применять санкции, но это объясняет некоторую осторожность, которую британские правительства проявляли, начиная с первого вторжения России в Украину в 2014 году.
Опасения навредить собственной стране также могут лежать в основе стойкого нежелания сменявших друг друга правительств выполнять давно обещанные меры по борьбе с незаконным финансированием.
Тем не менее, правительству становится все труднее игнорировать политическое давление с целью более жесткого подхода к российским санкциям и борьбе с отмыванием денег.
Это может иметь серьезные последствия для того, что было важной частью британской бизнес-модели в течение 30 лет после окончания холодной войны, когда банкиры из Сити помогали «парковать» богатство из других стран в Лондоне.
Но, как заявил президент США Джо Байден, защита свободы дорого обойдется всем нам.
