Скончавшийся 28 апреля Майкл Коллинз — необычный человек даже по меркам астронавтики. Он один из трех членов экипажа «Апполона-11» — того самого, который первым побывал на Луне.
Однако в отличие от Нила Армстронга и Базза Олдрина, оставивших свои следы на лунной поверхности, Коллинз все время оставался в командном модуле на орбите вокруг Луны, обеспечив удачный спуск и благополучное возвращение своих коллег со спутника Земли.
- Назад на Луну. НАСА определило, кто разработает модули для лунной миссии
- Как высадка на Луну изменила нашу повседневную жизнь
Коллинз летал в космос дважды — на «Джемини-10», когда он два раза выходил в открытый космос, и на «Аполлоне -11».
После полета на Луну экипаж корабля стал известен всему миру, космонавты совершили мировое турне, но большая часть славы досталась Армстронгу и Олдрину — еще бы, первые люди на Луне!
Однако несмотря на возможность вновь побывать на Луне (ему предлагали место командира дублирующего экипажа миссии «Аполлон-14»), Коллинз предпочел оставить космос, работал заместителем госсекретаря США по связям с общественностью, возглавлял Национальный аэрокосмический музей и работал консультантом.
Майкл Коллинз несколько раз давал интервью Би-би-си. Мы выбрали несколько наиболее интересных его высказываний о полете, карьере и личной жизни.
О программе «Аполлон»:
«Да, нас было трое, но вместе с нами над полетом на Луну работали еще 400 тысяч американцев, которых слава обошла стороной. Без них это было бы невозможно.
Когда в 1961 году Кеннеди произнес свою знаменитую речь (президент Кеннеди в выступлении перед Конгрессом 25 мая 1961 года предложил своей стране взять обязательство до конца десятилетия высадить человека на Луну и благополучно вернуть его на Землю — Би-би-си), я в школе летчиков-испытателей на базе ВВС Эдвардс сражался с уравнениями движения и даже и не думал о том, чтобы полететь на Луну.
Когда я присоединился к программе «Аполлон», я с каждым днем испытывал к Кеннеди все большую и большую благодарность: простота поставленной им задачи, простота этого данного нам мандата позволила нам работать быстро, подстегивать людей, говорить: «Это должно быть готово завтра» — и это было изумительно.
Чувствовал ли я себя воином холодной войны? Немного. Конечно, мы были в курсе, что делал в космосе Советский Союз, но эти заботы не были частью нашей повседневной жизни. Я не чувствовал себя участником соревнования, я занимался американскими проблемами, которые должны были быть решены для Америки».
О коллегах-астронавтах:
«Армстронг, Олдрин и я действительно крепко привязались друг к другу, но произошло это не во время полета и не во время подготовки к нему, а уже после, когда мы отправились в мировое турне.
Мы познакомились всего за шесть месяцев до полета, это очень небольшое время. И во время подготовки Нил и Базз обычно занимались лунной тренировкой, а я в основном был занят тренировкой на командном модуле.
Кто-то однажды назвал нас «любезными незнакомцами». Мы много работали, но по окончании рабочего дня не устраивали вечеринок, не разъезжали в подобранных по цветам «Корветах».
У нас уже был опыт космической работы в программе «Джемини», но по сравнению с «Аполлоном» это была маленькая программа. Теперь же нам казалось, что у нас на плечах лежит целый мир».
«Самый одинокий человек»:
«Честно говоря, мне казалось, что на «Аполлоне» у меня не самое лучшее место, но таким местом я был доволен бесконечно. Я знал, что каким-то образом сумел стать одной третью той команды, которая осуществит эту великолепную вещь, и моя роль меня вполне устраивала.
Да, конечно, я бы предпочел пройтись по Луне, но в тот момент разница не казалась значительной.
На пресс-конференции после полета журналисты в основном спрашивали меня о том, каково это — чувствовать себя «самым одиноким человеком на орбите вокруг одинокой планеты в этот одинокий вечер». А на самом деле мне было очень уютно и комфортно в моем модуле».
О возможных авариях:
«Я не сомневался, что Нил и Базз доберутся до Луны. Значительная часть нашего оборудования дублировалась, но вот двигатель для возвращения на корабль у них был один. У меня на шее висела записная книжка, в которой были записаны 18 вариантов их возвращения на командный модуль.
Конечно, я думал и о том, как возвращаться на Землю без них, но в очень сокращенной форме. Я не собирался совершать самоубийство, я в любом случае вернулся бы домой, хотя и остался бы «меченым» до конца дней своих. Но много я об этом не раздумывал».
«Хрупкая планета»:
«Если что-то и врезалось мне в память во время полета, так это маленький бело-голубой шарик, вид на который можно закрыть одним пальцем. Океан, облака, немного суши — восхитительная картина, яркая, блестящая планета.
Я запомнил ее на всю жизнь, и это заставляет задуматься: а так ли она чиста, тиха и мила? Почему-то на ум пришло другое слово — я сказал себе: «Какая же она хрупкая!» Не думаю, что человечество осознает эту хрупкость».
Об уходе из космической программы:
«Я ушел из лунной программы еще до того, как она завершилась, мне казалось, что задачу, которую поставил Кеннеди, мы выполнили. Я стал заместителем госсекретаря, потом возглавил национальный аэрокосмический музей.
Личные причины в то время играли большую роль, чем профессиональные. Моя супруга Пэт долго мирилась с моей карьерой — я был пилотом, летчиком-испытателем, потом еще этим сумасшедшим астронавтом, все это отнимало много времени, я часто и подолгу не бывал дома.
Космическая подготовка требовала частых упражнений на симуляторе, а он мне был уже поперек горла. И мне казалось, что свою часть сделки с НАСА я выполнил, я не считал, что что-то еще им должен, как и они мне.
И когда мой хороший друг Юджин Сернан ступил на лунную поверхность, у меня проскользнула мысль: «На его месте мог бы быть я», но я не позеленел от зависти.
Я принял решение, я был им доволен, я уже жил в Вашингтоне, у меня была хорошая работа, в семье все было хорошо — у меня не было причин серьезно расстраиваться».
Майкл Коллинз родился ы 1930 году в Риме. Окончил Военную академию США, служил летчиком-истребителем, потом стал летчиком-испытателем. В 1963 году был отобран в отряд астронавтов НАСА. Во время полета на «Джемини» в 1966 году стал первым человеком, дважды совершившим выход в открытый космос.