О деле журналиста Ивана Сафронова, обвиняемого в госизмене, известно 40% россиян, выяснил «Левада-центр». Около трети опрошенных уверены, что Сафронова преследуют за профессиональную деятельность. Среди тех, кто внимательно следит за делом журналиста, так думают 60%.
«Левада-центр» исследовал информированность и отношение россиян к делу Сафронова, а также к делу журналиста Ивана Голунова, которому год назад подбросили наркотики, и делу карельского историка Юрия Дмитриева, которого в июле суд отправил на 3,5 года в колонию строгого режима, признав виновным в насильственных действиях сексуального характера в отношении своей приемной дочери.
Исследование есть в распоряжении Би-би-си, опрос проходил 20-26 августа среди 1600 человек в 50 регионах России. Выяснилось, что осведомленность о деле Сафронова даже выше, чем о делах Голунова и Дмитриева.
Так, о том, что спецкора «Медузы» Голунова в июне 2019 года обвиняли в хранении наркотиков, к августу 2020 года вспомнили лишь 32% опрошенных — из них 7% «внимательно следили за тем, как развиваются события», а 25% что-то об этом слышали.
С Голунова тогда же, в июне 2019, сняли все обвинения, а на скамью подсудимых попали полицейские, подбросившие ему наркотики. В июне 2019 года о попытке уголовного преследования журналиста были в курсе 56% опрошенных «Левада-центра».
«Дело Голунова осталось важным для журналистского сообщества, но в массовом сознании такие события забываются», — сказал Би-би-си замдиректора «Левада-центра» Денис Волков.
Еще меньше россиян знает о деле карельского историка Дмитриева — всего 3% «внимательно следили за ним» и 17% «что-то слышали».
Дмитриева, который двадцать с лишним лет составлял мемориальные списки репрессированных в Карелии и проводил поисковые работы в местах предполагаемых расстрелов заключенных сталинских лагерей. Соратники историка считают, что его преследование связано именно с этой работой. Дмитриев вину в насильственных действиях в отношении своей дочери не признал.
«На перефирии массового сознания»
О деле Сафронова, арестованного 7 июля по подозрению в госизмене, слышали 36%, еще 4% «внимательно следят» за тем, что происходит с журналистом. 59% сообщили, что ничего не знают об обвинениях в сотрудничестве с чешскими спецслужбами, которые предъявили Сафронову.
«Данные говорят о том, что дело Сафронова, скорее, на перефирии массового сознания, — сказал Би-би-си Волков. — Это объяснимо, потому что в мейнстриме оно освещается мало. И не каждый готов примерить обвинение журналиста в госизмене на себя».
Волков считает, что для самого Сафронова низкая информированность о его деле — проблема: «Чем больше интереса и резонанса вокруг дело, тем более критически к преследованию относятся».
«Левада-центр» выяснил, как респонденты воспринимают дела Сафронова, Голунова и Дмитриева. По мнению 29% опрошенных, Сафронова, Дмитриева и Голунова преследуют за их профессиональную деятельность, которая противоречит интересам людей во власти. 38% считают, что их просто судят за нарушение закона, 32% затруднились с ответом.
«Большое число затруднившихся ответить связано с плохой информированностью об этих уголовных делах, треть просто не в состоянии что-либо сказать», — пояснил Волков.
Среди тех, кто об обвинениях, предъявленных Сафронову, слышал, оценки иные. 60% уверены, что бывшего спецкора «Коммерсанта» и «Ведомостей», а также Голунова и Дмитриева преследуют за профессиональную деятельность, противоречащую интересам людей во власти. 29% думают, что Сафронов, Голунов и Дмитриев нарушили закон.
«Наши процессуальные оппоненты делают все, чтобы общество если и получало информацию о деле нашего подзащитного, то только из их уст, — сказал Би-би-си адвокат Сафронова Иван Павлов. — В этом ряду идут и попытки следователя отобрать подписки о неразглашении и о тайне следствия, чтобы вся информация о деле контролировалось только стороной обвинения».
В начале августа ФСБ и министерство юстиции начали дисциплинарное производство в отношении адвокатов Сафронова за отказ дать подписку о неразглашении данных предварительного следствия. Решить судьбу защитников должны будут адвокатские палаты Москвы, Петербурга и Ленинградской области, где состоят защитники.
Дисциплинарное производство в отношении адвокатов может закончиться вынесением замечания или предупреждения, а в некоторых случаях привести к лишению адвокатской лицензии. Защита Сафронова считает это «попыткой связать руки и заткнуть рты при работе защиты в резонансных делах».
Тем временем группа поддержки Сафронова, куда входят его друзья и коллеги, планирует в понедельник передать обращения в приемную президента с требованием прекратить преследование журналиста.
Media playback is unsupported on your device
Дело Сафронова
Иван Сафронов — журналист, военный обозреватель, десять лет работал сначала специальным корреспондентом «Коммерсанта», а затем «Ведомостей», а в мае стал советником главы «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина.
7 июля Сафронова задержала ФСБ по подозрению в госизмене, в тот же день его арестовали на два месяца. 13 июля ФСБ предъявила ему обвинение в передачи секретных сведений чешским спецслужбам в 2017 году.
По версии следствия, в 2017 журналист, на тот момент специльный корреспондент «Коммерсанта», передал некоему чешскому разведчику — его имя в обвинении не называется — секретные данные о российском военно-техническом сотрудничестве со странами Ближнего Востока и Африки.
Сафронов вину не признает, утверждая, что его уголовное преследование связано с журналистской деятельностью. Как военный обозреватель он освещал деятельность оборонно-промышленного комплекса, космическую промышленность, а также экспорт российского оружия и военно-техническое сотрудничество России с зарубежными партнерами.
12 июля издание «Проект» опубликовало заметку о чешском журналисте Мартине Ларише, с которым дружил Сафронов, и предположило, что именно из-за связи с ним советника «Роскосмоса» могли заподозрить в госизмене.
Лариш в интервью Би-би-си заявил, что отрицает любую причастность к чешской разведке. «Это полный бред. Дезинформационный вброс», — сказал он.
