В Пскове начался суд над журналисткой «Радио Свобода» (в России это СМИ признано иностранным агентом) Светланой Прокопьевой по обвинению в оправдании терроризма. Уголовное дело против Прокопьевой возбудили после того, как она опубликовала колонку о взрыве, совершенном 17-летним юношей в здании архангельского ФСБ.
Журналистке грозит до семи лет лишения свободы. На первом заседании военного суда ни один свидетель обвинения не смог объяснить, какие именно высказывания в тексте Прокопьевой оправдывают терроризм.
Как появилось дело
Уголовное дело против Прокопьевой было возбуждено в феврале 2019 года по части 2 статьи 205.2 УК РФ. Она предусматривает наказание до семи лет лишения свободы за «публичное оправдание терроризма» в СМИ. Журналистка вину не признает и считает свое дело политически мотивированным.
Поводом для обвинения послужил написанный ею текст, который прозвучал в ноябре 2018 года в эфире псковского «Эха Москвы», а затем был опубликован на сайте аффилированного с этой радиостанцией издания «Псковская лента новостей».
Прокопьева написала этот текст после взрыва, совершенного 31 октября 2018 года в Архангельске: 17-летний Михаил Жлобицкий принес в здание управления ФСБ самодельное взрывное устройство, при взрыве которого погиб. Трое сотрудников ФСБ были ранены.
В тексте журналистка, в частности, предположила, что действия Жлобицкого могли быть спровоцированы в том числе и государственной политикой и что государство может нести часть ответственности за появление поколения граждан, которые борются с ним.
В ходе следствия у Прокопьевой были заблокированы все счета, изъяты документы, мобильные телефоны, ноутбуки, диктофон и флешка, а также бумажные документы и личные записи. Кроме того, ее внесли в перечень действующих экстремистов и террористов, который ведет Росфинмониторинг, что не позволяет открыть банковский счет или оформить ипотеку.
В октябре 2019 года Прокопьева опубликовала открытое письмо, в котором назвала свое дело «убийством свободы слова в России» и заявила, что считает его «банальной местью обиженных силовиков».
«Нельзя заранее знать, какие именно слова, в каком порядке расставленные, заденут очередного облеченного властью силовика. Они назвали преступлением высказанное мнение. Они конструируют преступника из человека, который просто сделал свою работу», — говорится в открытом письме.
Защита Прокопьевой пожаловалась на нарушение ее прав в Европейский суд по правам человека. Адвокат Тумас Мисакян при поддержке Центра защиты прав СМИ заявил о нарушении властями России статьи 10 Европейской Конвенции — в связи с обыском журналиста и изъятием личного оборудования.
Адвокат настаивает, что постановление суда о производстве обыска не содержало конкретных указаний, что именно оперативники должны найти, в итоге это позволило им изъять все цифровые носители. По мнению защиты, это поставило под угрозу профессиональную тайну и конфиденциальность источников информации.
Как начался уголовный процесс
Уголовное дело Прокопьевой слушают на выездном заседании в Пскове московские судьи 2-го Западного окружного военного суда. Защиту журналистки ведут представители Центра защиты прав СМИ, правозащитного центра «Агора» и псковской адвокатуры.
Один из адвокатов по ее делу Виталий Черкасов также участвует в проходящем параллельно другом «антитеррористическом» процессе — об участии двух петербуржцев в сообществе «Сеть» (признано террористическим и запрещено в России).
Черкасову разрешили присоединиться к защите журналистки после завершения дела «Сети», отложить один из процессов судьи отказались. После оглашения обвинения в оправдании терроризма Прокопьева сказала, что вину не признает.
Защита считает, что прокурор, сославшись на статью Прокопьевой, не указала конкретные фразы и высказывания, которые, по ее мнению, содержат признаки оправдания и пропаганды терроризма. Эта неопределенность «нарушает право подсудимой на защиту и делает обвинение несостоятельным», заявил адвокат Мисакян.
По его мнению, журналист, напротив, «преследовала цель не допустить аналогичных преступлений в будущем, она анализировала только возможные причины, подтолкнувшие Жлобицкого на совершение преступление, но никак не сам террористический акт».
Кроме того, утверждает адвокат Прокопьевой, журналистка «действовала в пределах своих профессиональных прав и обязанностей, гарантированных ей как статьи 47 закона «О средствах массовой информации», так и статьи 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
В колонке, считает Мисакян, Прокопьева высказала «критику в отношении незаконной деятельности органов власти», то есть мнение по вопросу, «представлявшему большой общественный интерес». Преследование журналиста за это, считает адвокат, противоречит нормам российского права и международным обязательствам России, в частности, статьи 10 Европейской конвенции, гарантирующей каждому право на свободу выражения мнения.
Что заявил Роскомнадзор
Судебное следствие началось с допроса свидетелей обвинения. Первым выступил специалист псковского управления Роскомнадзора Эдуард Кожокарь. Именно он проводил по распоряжению руководства ведомства проверку текстов Прокопьевой и составил протокол о том, что публикация нарушает законодательный «запрет распространения материалов террористической направленности».
Свидетель сообщил, что в его поле зрения материал Прокопьевой поступил в результате «определенной процедуры» — по итогам мониторинга. После этого он подготовил заключение о наличии в публикациях Прокопьевой преступных признаков.
То, что «в текстовой части» были признаки оправдания терроризма, «технологически было видно», заявил в суде.
«Мы анализировали и увидели, что там действительно есть признаки нарушения», — несколько раз повторил он. На вопросы как прокурора, так и защиты, какие слова, фразы или высказывания свидетельствуют об этих признаках, Кожокарь ответить не смог. «Я не учил наизусть», — сказал он.
Обвинение зачитало его показания, где говорилось, что «наряду с направленностью положительного отношения к терроризму» в тексте Прокопьевой «активно используется тактика оправдания террористической деятельности».
Кожокарь отметил, что «судебную оценку» его выводам дал мировой судья, который рассматривал в связи с этим дело об административном правонарушении, которое совершили опубликовавшие эти тексты СМИ. С выводами Роскомнадзора судья согласился, обжаловать решение ответчикам, заявил Кожокарь, не удалось.
Как Роскомнадзор обнаружил публикацию
Как выяснилось в суде, сигнал о том, что в СМИ появился текст с признаками оправдания терроризма, поступил в Роскомнадзор из ФГУП «Радиочастотный центр». Сотрудница предприятия Мирослава Степина обнаружила это, используя специально разработанную программу мониторинга публикаций в интернете.
На суде Степина заявила, что сама специалистом в этой области не является, но «программа все отслеживает» по ключевым словам. «Миллион таких слов, начиная от слова «террорист» и заканчивая «взрывом» или «спичкой», — пояснила она.
Прокурор поинтересовалась, что именно, кроме зарегистрированных программой ключевых слов, в тексте Прокопьевой бросилось в глаза свидетелю: «Были предложения или словосочетания, которые вы анализировали?»
Степина пояснила, что «есть методические рекомендации», по которым она должна выявлять нарушения и отправлять эти сведения в Роскомнадзор. Один из признаков — «одобрительное отношение к террористической деятельности». Именно такое отношение формировалось после прочтения текстов Прокопьевой «к этому архангельскому террористу», объяснила суду Степина свое «сложившееся впечатление». Роскомнадзор ее выводы мог отклонить или подтвердить, уточнила она.
Прокопьева возразила, что «не закладывала мысли, которые пересказала свидетель», в своем тексте, а Степина сама призналась, что не является специалистом.
В финале заседания суд допросил главного редактора и директора «Эха Москвы в Пскове» Эдуарда Костикова и его заместителя Константина Калиниченко. Оба они заявили, что не читали текст Прокопьевой до его выхода в эфир.
Костиков пояснил, что обычно согласовывал публицистические тексты Прокопьевой, но в этом «единичном случае» был в отпуске. В рассматриваемом материале он видит «оценочные суждения» и «критику». Калиниченко, после того как ему напомнили о его показаниях следствию, подтвердил в итоге, что бегло прочитал текст, пока ехал в машине, и дал добро на его публикацию. «Признаков оправдания терроризма я в нем не усмотрел и не усматриваю», — сказал он.
Как пояснил Би-би-си адвокат Мисакян, Костиков, как следует из материалов дела, первоначально давал показания о том, что текст он читал, и никаких проблем в нем не увидел, но позже от этих показаний отказался. Прокопьева и ее защита настаивают, что руководство СМИ не увидело никаких проблем с текстом до его публикации.
