Когда карантинные меры из-за коронавируса достигли России, фотограф Мария Ионова-Грибина, как и большинство людей ее профессии, оказалась взаперти и без работы. Но она не могла позволить себе упустить эти драгоценные моменты истории, позволить им раствориться во времени. Сейчас Мария фотографирует россиян, переживающих пандемию в разных уголках Земли — от Москвы и Питера до Барселоны и Перу.
Делает она это не вполне обычным способом — через интернет.
Вот ее рассказ и истории некоторых из ее героев.
Я начала снимать портреты в середине марта. Тогда в России многие все еще не верили в существование коронавируса и его опасность, называли происходящее массовой истерией.
Тогда я решила, что буду снимать людей, которые переболели Covid-19, чтобы рассказать их истории.
Но вскоре меня начали интересовать и другие персонажи.
Я фотографирую по видеосвязи — в основном на Facetime или через «Скайп».
О подобном способе съемки я знала и раньше, его применяют художники в своих проектах: делают скриншоты во время скайп-сессий, снимают экран телевизора или используют Google-камеры.
Но в условиях самоизоляции этот метод перешел из области концептуального в разряд жизненно необходимого.
Ведь когда начали отменять обычные съемки, я поняла, что не смогу выйти из дома долгое время.
Но жизнь все равно продолжается. Люди могут страдать и грустить, любить и радоваться, попадать в разные ситуации: фиксировать, сохранять эти моменты, по-моему, очень важно.
Обычно я прошу героя установить телефон или компьютер неподвижно, потому что когда устройство двигается, качество связи портится и картинка становится пиксельная. Или прошу кого-нибудь подержать телефон, но это получается далеко не всегда.
В съемке по интернету много трудностей: я не могу управлять камерой, подойти ближе или дальше, сменить угол съемки.
Если интернет-связь слабая, звук начинает запаздывать, когда я говорю человеку поднять подбородок чуть выше, чуть ниже, встать чуть левее или правее. Приходится выполнять все медленно, ждать, пока звук долетит. Это как в космосе.
Недавно я стала замечать все больше постов в соцсетях о том, что люди, находящиеся в самоизоляции, хотят постричься наголо или уже сделали это.
Режиссер Даша Кузнецова из Санкт-Петербурга — одна из них. Она находится в карантине уже почти две недели.
Однажды Даша мыла голову и обнаружила, что у нее закончился шампунь. Тогда она решила постричься, ведь непонятно, сколько еще сидеть в карантине. Если новый образ не понравится, то за время карантина волосы все равно отрастут.
«Но честно — мне нравится, как получилось, — говорит Даша. — Есть мысли проходить так год. Мне кажется, я больше стала собой, очень комфортно себя сейчас ощущаю».
Когда Дмитрий Костюков заразился коронавирусом в Париже, ему стало неловко и стыдно.
Он стыдился того, что может заразить родственников и стать для них обузой, что не сможет работать, что заболел первым из коллег, когда освещал эпидемию Covid-19 как репортажный фотограф.
«Во время болезни я в основном спал, — говорит Дмитрий. — Трудно было на чем-то сосредоточиться. Старался отвечать на имейлы и сообщения. Пытался читать или смотреть кино, писать работу, которую я должен закончить, но из этого ничего не получилось».
Когда ему стало лучше, я сняла портрет. Мне хотелось рассказать, как он перенес болезнь.
«Больше всего я переживаю не за сам вирус, а за то, как мы, общество, на него отреагируем, — говорит Дмитрий. — Речь именно о процессе — тысячи больших и маленьких решений отдельных людей, политиков, институций и общества в целом, — а не о конечном результате, который, возможно, никогда и не настанет».
Я сфотографировала Дарью на следующий день после того, как она закончила работу волонтером в больнице в Коммунарке.
Она пошла туда добровольцем, потому что не могла оставаться в стороне во время пандемии. Помогала в качестве медсестры.
Родители просили ее не ходить туда, боялись заразиться, говорили, что это небезопасно. Но Даша получила сертификат медсестры и собирается вернуться на работу.
Андрей был одним из первых, кто заразился коронавирусом в России. После подтвердившегося положительного результата теста, его отправили на лечение в «Коммунарку».
Жена и сын остались дома на двухнедельном карантине, а сам Андрей вел дневник, рассказывая о своем опыте борьбы с Covid-19.
Когда худшее было позади, к Андрею пришли для разговора психологи, и он задумался, какие последствия могут быть от нахождения в больнице.
Андрей начал делиться своим опытом, чтобы развеять неопределенность: «Например, в соцсетях я до сих пор наблюдаю комментарии людей, которые не верят, что вирус существует «.
«Что бы я сейчас хотел сказать другим людям? Долгая счастливая жизнь. Каждому из нас!»
Александр и Ника — молодожены. Они решили не переносить дату регистрации брака, несмотря на пандемию. К тому времени ЗАГСы были уже закрыты для новых заявлений, расписывали только тех, кто успел подать заранее.
На церемонии бракосочетания они были вдвоем — ни родственников, ни друзей, ни фотографа. Заказали цветы и кольца по интернету. Цветы пришли, а кольца дойти не успели.
Когда они вернулись домой, сразу позвонили мне, и я сделала их свадебный портрет.
Александр и Ника чувствуют себя героями утопического романа: все, что могло, ушло в онлайн-пространство, связь между людьми минимальна, а семьи автономны, как жители подводных лодок.
Яна Лелес застряла глубоко в джунглях в Перу: туда и в обычное-то время трудно добраться, а выбраться во время пандемии почти невозможно.
Эта фотография сделана за пару дней до эвакуации.
Яна учила местных детей рисовать. Она давала им бумагу и карандаши, а они приносили ей цветы. Прямо во время съемки прибежали ученики. Яна хотела сказать им, чтобы они вернулись попозже, но я попросила, чтобы дети остались.
«Сейчас я не могу сниматься, мне грустно», — сказала мне Ольга. На тот момент она вместе с мужем и четырехлетним сыном просидела в карантине в Барселоне уже две недели.
Когда Ольга выходила на улицу, ей становилось легко и одновременно жутко: людей мало, все в масках и шарфах, глаза полные грусти.
Ольга продолжает писать и переводить, но работать в самоизоляции тяжело: дома постоянно включен телевизор, за дверью что-то шумит, падает, катается, каждый раз страшно выйти за чашкой кофе — боишься, что придётся общаться, а это отвлекает от дел.
У Даши своя компания по выпечке домашних пирожков. Во время карантина она, как и любой владелец малого бизнеса в России, столкнулась с вопросом, как зарабатывать дальше, как выжить ее бизнесу, ведь все кафе и рестораны закрылись.
В итоге она решила выжить сама и помочь другим: теперь любой желающий может заказать ее выпечку для сотрудников медперсонала.
«Сейчас сделали акцию, — говорит Даша. — Готовим еду для врачей на деньги, которые нам присылают наши клиенты, и отвозим ее в больницы, где лечат пациентов с Covid-19. Эта история с врачами сложилась сама собой, и во второй раз в жизни у меня ощущение, что от меня тоже что-то зависит — немного, но все же. И что в моих силах сделать что-то, иметь значение — наполнять безумие происходящего вокруг смыслом, строить какой-то каркас».
На фотографиях Даша со своими детьми — мы подловили момент, когда ее младший ребенок спокоен и расслаблен перед сном, и начали съемку.
Копирайт на все фотографии принадлежит Марии Ионовой-Грибиной.
