Врачи в Москве и регионах жалуются на нехватку средств защиты и оборудования для лечения коронавируса. Пандемия стала проверкой результатов оптимизации российского здравоохранения последних лет. Как региональные минздравы и больницы реагируют на жалобы врачей и пытаются справиться с дефицитом?
28 марта губернатор Нижегородской области Глеб Никитин опубликовал в «Инстаграме» пост о том, что местные рестораторы готовятся доставлять еду нижегородским врачам. Позже под этой записью в комментариях появилось сообщение от врача-анестезиолога Павла Морозова. Было оно совсем не про еду.
Морозов жаловался, что в его отделении в Балахнинской центральной районной больнице нет ни одного работающего аппарата искусственной вентиляции легких, не хватает небулайзеров (устройств для проведения ингаляций) и средств защиты для врачей.
- В Москве готовятся массовые проверки на коронавирус. Для этого спешно регистрируют новые тесты
- «Задыхающиеся» лаборатории и подозрительные пневмонии. Как в России меняется подход к диагностике коронавируса
- «Казалось, у меня кусок мяса, а не горло». Пять историй людей, вылечившихся от коронавируса
«Это все прекрасно, конечно. Но! Отделение реанимации и интенсивной терапии Балахнинской ЦРБ не готово к оказанию квалифицированной помощи больным с дыхательными нарушениями, — писал Морозов. — Если будут поступать люди с тяжелыми пневмониями, мы их не вытянем ничем. Да и сами перезаражаемся. Что, сложно обеспечить оборудованием? Не нужны нам ваши обеды!»
На это сообщение спустя несколько часов Морозов получил ответ от министра здравоохранения Нижегородской области Александра Смирнова. Чиновник тут же в «Инстаграме» под постом начальника отчитался, что в Балахнинской ЦРБ есть четыре работающих аппарата ИВЛ, персонал обеспечен защитными средствами, а маски врачи шьют добровольно «в целях создания резервного запаса».
В больнице есть четыре работающих наркозно-дыхательных аппарата в операционных, а вот четыре аппарата ИВЛ, которые нужны для пациентов с вирусными пневмониями и на которых можно вентилировать и взрослых, и детей, неисправны, пояснил Морозов в беседе с Би-би-си.
«Все эти четыре аппарата требуют обслуживания, на них опасно вентилировать пациентов. Четыре полуработающих аппарата на 12 коек. Это нормально? Аппараты просто сломались, потому что их не обслуживали, потому что денег нет. По приказу необходимо 12 аппаратов. Стоимость средней рабочей лошадки — до миллиона. 12 миллионов в масштабе страны — это много?» — негодовал Павел.
В 2012 году министерством здравоохранения России был установлен стандарт, согласно которому в палатах реанимации и интенсивной терапии должно быть семь аппаратов ИВЛ на шесть реанимационных коек. По этому стандарту, в Балахнинской ЦРБ должно быть 14 ИВЛ.
Русская служба Би-би-си направила Александру Смирнову вопрос, соответствует ли балахнинская больница этой норме, и ожидает ответ.
После обсуждения в «Инстаграме» четыре аппарата из больницы удалось отправить на ремонт, один уже вернули в рабочем состоянии, рассказал Морозов.
https://www.instagram.com/tv/B-mMQquiii8/?igshid=1iuiahysafo5j
Балахна — небольшой город в нижегородской области с населением около 50 тысяч человек. До Нижнего Новгорода оттуда — примерно 40 километров по автотрассе.
Павел Морозов работает в балахнинской больнице почти восемь лет. Он приехал в Балахну из Нижнего Новгорода в 2012 году по программе поддержки молодых специалистов и уволиться оттуда не может до 2022 года — иначе придется возвращать деньги за ипотеку, которую выплачивает минздрав. Сначала Морозов работал в местном роддоме, но когда его закрыли в рамках оптимизации системы здравоохранения, ушел в балахнинскую больницу.
«Нашему начальству я не раз говорил в кулуарных разговорах, что надо что-то решать. И когда я работаю в реанимации, я каждый раз на утренних конференциях это говорю, — рассказывает Морозов. — Были ситуации, когда я правда оставался без аппарата. Мне приходилось какие-то изобретения изобретать, чтобы вытащить человека».
«Собирал [дыхательный] детский контур, подключал к полуработающему аппарату. И для того, чтобы ребенок не помер, я просто сидел у его кровати всю ночь и смотрел, чтобы все было нормально», — продолжает он.
По словам Морозова, на все вопросы он получает один и тот же ответ — в больнице нет денег. «Если к 2022 году ничего не изменится в лучшую сторону, я однозначно уйду из профессии. Мне достаточно будет только заработка в частных клиниках по смежной специальности. Зачем мне дежурить ночами, гробить здоровье, хоронить людей?» — задается вопросом он.
Спустя неделю после инцидента с врачом Павлом Морозовым губернатор Нижегородской области Глеб Никитин отрапортовал о том, что в регионе началось производство аппаратов ИВЛ.
В свою очередь руководство балахнинской больницы сообщило сотрудникам, что пациентов с вирусной пневмонией к ним будут отправлять в последнюю очередь — только в том случае, если врачи Городецкой центральной районной больницы в 30 километрах от Балахны не будут справляться с объемом работы.
https://www.instagram.com/p/B-xGBZLpdgZ/?igshid=vqyy6iu8onjj
Нехватка ИВЛ и закупки в регионах
Нижегородская область — не единственный пример того, как врачи начинали жаловаться в социальных сетях на нехватку какого-либо оборудования и защитных средств, а местные власти после обращений или одновременно с ними начинали закупать средства, которых не хватает.
В Волоградской области произошел конфликт между местным врачом и руководством региона, который попал в эфир федеральных телеканалов.
Анестезиолог-реаниматолог Калачевской районной больницы Татьяна Ревва 31 марта опубликовала во «ВКонтакте» фотографии служебных записок своего коллеги — заведующего отделением анестезиологии и реанимации Сергея Назаретского.
В этих бумагах он еще в 2017 году не раз сообщал руководству о дефиците оборудования в больнице. Ревва также заявила о проблемах больницы в еще одном видео, которое публиковал уже профсоюз «Альянс врачей», связанный с оппозиционером Алексеем Навальным.
Руководство больницы, по словам Реввы, говорит, что в распоряжении врачей есть 13 аппаратов ИВЛ. Но врач утверждает, что не все аппараты работают.
- Инфекционную больницу для Москвы строит поставщик «бордюров за миллиарды»
- Как коронавирус распространился по России. Карта и графики
- Главврач больницы в Коммунарке Денис Проценко: «Я за карантин в Москве. Вопрос в цене закрытия»
После видеообращения врача на сайте Калачевской больницы в разделе новости появилась расшифровка сюжета телеканала НТВ с заголовком «Вирусный хайп: кто и зачем штампует фейки о положении дел в российских больницах». В нем, в частности, отрицалось то, что сказала Ревва.
С конца марта эта публикация так и висит на главной сайта больницы. Ревва утверждает, что главный врач больницы написал на нее заявления в полицию и прокуратуру, а руководство больницы пытается добиться ее увольнения.
При этом, говорит она, после ее видеообращения руководство больницы отправило на ремонт оборудование и закупило средства защиты и дефибрилляторы.
Русская служба Би-би-си направила запрос в Калачевскую больницу и комитет здравоохранения Волгоградской области и ждет ответа.
Однако уже сейчас известно, что в Волгоградской области действительно начали закупать ИВЛ и медизделия. Крупные закупки для больниц в регионе проводил «Центр организации закупок». Например, в конце марта — начале апреля он провел тендер на закупку 26 ИВЛ на сумму 36,4 млн рублей и объявил конкурс на закупку медизделий на сумму 9,7 млн рублей для дыхательной поддержки (реанимационные дыхательные мешки, воздухоотводы, катетеры).
Закупки ИВЛ и защитных средств в последние недели происходят и в других регионах России. Например, 3 апреля «Приволжский окружной медицинский центр» ФМБА России закупил четыре аппарата ИВЛ и пять наркозно-дыхательных аппаратов на сумму 53,7 млн рублей.
26 аппаратов ИВЛ на сумму 32 млн рублей собирается закупить «Нижегородская областная фармация». 23 марта Оренбургская областная клиническая больница закупила у единственного поставщика 10 аппаратов ИВЛ на 19,9 млн рублей. Уральский приборостроительный завод проводит срочные закупки продукции для производства аппаратов ИВЛ (дыхательные контуры, мониторы).
В Краснодаре врачам из-за нехватки средств защиты купили 87 малярных костюмов. Они «не уступают по уровню медицинским одноразовым средствам защиты», говорилось в сообщении оперштаба края.
Covid-19 в больнице и экстренный поиск защиты
В некоторых регионах проблемы возникали в случае, если в больнице оказывались люди, зараженные Covid-19. В этом случае как раз особенно остро проявлялась нехватка каких-либо средств защиты, которая на первый взгляд была не видна. Врачи такие ситуации воспринимали болезненно.
Гузель Фатхуллина работает врачом-гинекологом в бирской больнице в Башкирии. Сейчас она сидит с маленькой дочерью на больничном. Ее муж Вагиз работает в той же больнице анестезиологом-реаниматологом. 6 апреля он позвонил супруге и рассказал, что его и еще троих врачей закрыли на карантин в терапевтическом и хирургическом отделениях больницы. У одного из пациентов подтвердился коронавирус. Этот случай стал первым в Бирске.
В больнице, по словам Фатхуллиной, готовились к приему пациентов с коронавирусом. Но в итоге на всех врачей, запертых на карантин, не хватило защитных костюмов, рассказывает она.
https://www.instagram.com/p/B-t_xxiFnxdcQWP7FyPqgdrU896r3otfPrP0qA0/?igshid=1csklogfit18q
«Было очень тяжело эмоционально, муж позвонил и попросил заказать водолазные маски. Вы понимаете? Я его попросила подождать — может быть, еще придет помощь. Но он сказал — чем раньше, тем лучше», — вспоминает Гузель.
Женщина обзвонила городские магазины, но нигде не нашла ни очки, ни маски. Заказать респираторы можно было только из Москвы через интернет-магазины, но доставить их обещали через две недели.
Тогда Фатхуллина решила опубликовать пост в «Инстаграме» с просьбой помочь ее мужу и его коллегам: «Я написала пост отчаяния, на него откликнулись мои друзья и знакомые и добровольно начали собирать деньги. Я и сама вложилась. Мне просто мужа жалко. Я понимаю, что он выполняет свой долг, я бы тоже пошла, но не с кем оставить ребенка. Я хочу, чтобы администрация и наш минздрав его защитили».
По словам Фатхуллиной, средствами индивидуальной защиты врачей обеспечили под конец рабочего дня, когда в больнице зафиксировали первый случай Covid-19. Весь этот день медики организовывали работу отделения для заболевших с коронавирусом. «Когда они это все сделали и уже был непосредственный контакт, только тогда им выдали маски, респираторы, костюмы и перчатки. Видимо, когда поняли, что ситуация совсем критическая», — рассказывает Гузель.
За несколько дней знакомые Фатхуллиной собрали деньги на спецодежду для четверых врачей, которые находятся в непосредственном контакте с пациентами с коронавирусом. «Вы видели, какое у Владимира Владимировича Путина было обмундирование, когда он был в Коммунарке? Мы нашли аналоги такой маски за 3,5 тысячи рублей, — говорит Гузель. — И заказали противочумные костюмы».
Три дня спустя глава Башкортостана Радий Хабиров призвал жителей республики «не побираться». «Я обращаюсь к главным врачам всех наших больниц и к руководителям медучреждений. Коллеги, у нас очень богатая республика, у нас очень серьезный бюджет. Давайте прекратим побираться. Прекращайте эту историю: дайте мне 50 повязок, дайте мне килограмм огурцов. Нужна помощь — сразу выделяем деньги. Это стыдно», — заявил Хабиров.
Позже в бирской больнице коронавирус подтвердился еще у двоих пациентов, рассказывает Фатхуллина. Сейчас в больнице находятся пять человек с подтвержденным диагнозом. Все они лежат на искусственной вентиляции легких. Фатхуллина рассказала, что администрация Бирска разрешила «официальный сбор» пожертвований для врачей больницы.
«Сегодня неравнодушные люди привезли в инфекционное отделение две стиральные машинки, прикупили сапоги, покупают маски на запас, — говорит Гузель. — И почему наша больница не может купить мелкие вещи — бумажные полотенца, бумагу, порошок? Опять покупают люди».
Русская служба Би-би-си направила запрос в Бирскую больницу и ждет ответа.
Похожая ситуация произошла в Покровской больницы в Петербурге. В конце марта врачи записали видеообращение с требованием обеспечить их средствами индивидуальной защиты. Руководство, по их словам, выделяло на все отделение один-два комплекта защиты. В комитете по здравоохранению Санкт-Петербурга заявили, что Покровская больница не принимает пациентов с коронавирусом, поэтому врачам не нужны противочумные костюмы.
Спустя четыре дня в больнице зафиксировали шесть случаев коронавируса. Еще через два дня врачи рассказали о восьми случаях. Врач-анестезиолог Юлия Токарева опубликовала у себя на страницах «Вконтакте» пост с просьбой привезти в больницу респираторы, защитные очки, костюмы, одноразовые комплекты одежды, высокие бахилы и перчатки.
7 апреля глава минпромторга Денис Мантуров признал, что в российских больницах есть дефицит защитных костюмов.
Избыточная нагрузка на врачей
«Стационары уже переполнены, врачи работают на износ… И падают… Как упал я… Падают сильнее меня, как множество моих коллег, находящихся сейчас в больницах с двухсторонними пневмониями на кислородной поддержке», — так врач Александр Меликов рассказал о том, что у него подтвердился коронавирус, 5 апреля. Меликов работает в Научно-практическом центре экстренной медицинской помощи в Москве.
О том, что работы стало в разы больше, говорят и врачи в регионах, где количество инфицированных в сотни раз меньше, чем в Москве.
В Свердловской области, например, зафиксировано 93 случая коронавируса (по данным, на 14 апреля). В Екатеринбурге пока только две больницы принимают больных с подтвержденным коронавирусом. Пациентов с иными диагнозами отправляют в другие стационары. Из-за этого нагрузка возросла для врачей большинства специализаций. Поликлиники также работают в напряженном режиме.
Врачи, которые вели прием как терапевты, в середине марта были переброшены на участки и теперь ездят на вызовы по домам, в том числе к людям из зоны риска — тем, кто недавно вернулся из за границы или их близким.
Вера (имя изменено по просьбе собеседницы) до появления первых случаев коронавируса в Екатеринбурге работала терапевтом в одной из городских поликлиник на полставки. Три недели назад она еще вела прием в отделении профилактики. «Это там, где тихо, спокойно и хорошо», — вспоминает врач.
Но когда все профилактические мероприятия и плановый прием в ее поликлинике прекратили, Веру перевели работать на полный день на вызовы на участке другой поликлиники. Там, по ее словам, был «острый недостаток врачей».
«Всех кидают с места на место, стабильности нет», — говорит девушка. Теперь она ведет прием не в поликлинике, а на дому. «Чтобы пациенты не ходили и не заражали друг друга», врачей отправили делать обходы.
Кроме обычных вызовов, например, по жалобам на высокое давление, Вера с коллегами занимаются наблюдением пациентов с эпидемиологическим анамнезом, то есть тех, кто вернулся из-за границы или контактировал с людьми с подтвержденным коронавирусом. К их поликлинике прикреплено около 400 человек. В день у врача может быть до 30 обходов квартир. Вера говорит, что уже третью неделю ее вызывают дежурить в выходные.
Недавно у коллеги Веры из этой же поликлиники подтвердился коронавирус. Врача госпитализировали. Из-за этого нагрузка на бригаду еще больше возросла. Всех отправлять на карантин не стали, потому что везде не хватает рук.
«Подразумевается, что мы на работе ходим в средствах индивидуальной защиты и не заражаемся. Ну и маски взяли, все ок. Но, конечно, очевидно, что если нас высадят на карантин, то реально некому будет работать», — говорит Вера
Ни у кого из коллег Веры и у самой девушки коронавирус не подтвердился: «Если подозрение есть, то за тобой приедут даже ночью. За мной не приехали — значит, все хорошо».
Врач рассказывает, что уровень защиты медицинской одежды, которую выдают медикам для обхода, отличался в разных поликлиниках.
«В первом филиале [больницы], когда я попросила очки, на меня посмотрели как на дуру. Три недели назад их просто не было. В новом месте [в другой поликлинике], учитывая и то, что сейчас ситуация более острая, с этим проблем нет — выдают одноразовые халаты, перчатки, очки, респираторы. Не суперзащита, но все не так страшно», — объясняет она.
Вера, когда ее отправляют к «контактным», то есть к тем, кто контактировал с зараженными коронавирусом, надевает поверх своей куртки и джинсов именно такой одноразовый халат. Она и сама понимает, что может подцепить вирус и разнести инфекцию, но более качественную защиту врачам поликлиники не выдают.
Однажды их вовсе предупредили, что, возможно, маски все же придется шить самим. «Все меняется день ото дня — несколько дней назад мне сказали: «Готовься шить маску, потому что они у нас заканчиваются и поставку не обещают», — рассказывает Вера. Но на следующий день врачу маску все-таки выдали.
8 апреля Владимир Путин заявил о дополнительных выплатах врачам, фельдшерам и водителям скорой помощи, которые работают «непосредственно с пациентами, заболевшими коронавирусной инфекцией». По его словам, с апреля по июнь ежемесячные выплаты таким специалистам в регионах составят от 25 до 80 тысяч рублей. Всего для этих выплат из федерального бюджета выделено 10 млрд рублей.
При этом пока непонятно, получат ли надбавки врачи, которые работают на вызовах с людьми, у которых не подтвержден диагноз. Не знают этого и сами врачи. «Формально мы не работаем с пациентами с коронавирусом, — объясняет Вера. — Но врач же у нас как-то заболела? Несостыковочка».
В поликлинике врачам сказали, что их ждут дополнительные выплаты, но точную сумму не назвали. «Конечно, это будет не 40 и не 80 тысяч рублей. Не знаю, сколько там будет. Может, я выйду делать мазки и дадут мне за это 200 рублей сверху», — предполагает Вера.
Губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев подписал указ о грантах больницам в регионе. Из него следует, что Вера может получить надбавку 15 тысяч рублей, как и все врачи, оказывающие первичную медицинскую помощь. Максимальные выплаты в Свердловской области составят 40 тысяч рублей. Столько получат врачи, работающие с пациентами с коронавирусом в стационарах.
«У меня нет времени переживать о рисках. Я понимаю, что и молодые болеют, но стараюсь абстрагироваться от этого. Больше думаешь о том, как все успеть сделать — никого не упустить, вовремя выдать больничный всем «карантинщикам». Нагрузка действительно возросла, не то что врачи просто взяли и все заныли. Руководство пытается максимально ее облегчить, привлекая ординаторов. А кого еще привлекать-то?» — считает Вера.
Оптимизация и сокращения
По данным Росстата, с 2010 по 2018 год в России ликвидировали 166,7 тысяч больничных коек. Сокращения коснулись и инфекционных отделений. В 2000 году в России было 103,4 тысячи инфекционных мест, в 2012 их осталось чуть больше 70 тысяч, а в 2018 году их количество сократилось до 59,3 тысяч.
В 2012 году в Москве закрыли несколько инфекционных отделений, а также инфекционную больницу №3 в Печатниках. Тогда главный московский инфекционист Николай Малышев говорил, что в Москве нет дефицита инфекционных коек, а если произойдет пандемия инфекции, «городское здравоохранение оперативно перепрофилирует необходимое число коек».
Ради оптимизации сократили во всех регионах и количество врачей, а также старший и младший медицинский персонал. По данным Росстата, с 2013 по 2019 год число врачей по всей России уменьшилось с 578 до 565 тысяч человек, старших медицинских сотрудников — с 1,442 до 1,314 млн человек, младших медицинских сотрудников — с 687 до 264 тысяч человек.
В Москве врачей стало меньше на шесть тысяч человек, старшего медперсонала — на 28 тысяч. Самым драматичным на московском рынке труда стало снижение количества младших медицинских сотрудников — с 43,8 тысячи до 9,7 тысячи человек.
Кадровый кризис стал следствием реформ системы здравоохранения, которые пыталась провести бывшая глава минздрава Вероника Скворцова. Она руководила ведомством с 2012 года до января 2020 года, когда правительство в полном составе ушло в отставку.
- Бунт санитарок. Как из-за «майских указов» медработников переводят в уборщицы
- Пять лет майским указам Путина: что так и не было сделано
- “Давить в зародыше”: СКР активно возбуждает дела о коронавирусных фейках
Здравоохранение реформировали около десяти лет. Реформы предполагали оптимизацию расходов за счет ликвидации неэффективных больниц и расширения использования «высокотехнологичных медицинских учреждений». Ее целью было также повышение качества медицинской помощи.
Снижению числа занятых в здравоохранении способствовали и майские указы президента, говорит экономист, профессор Высшей школы экономики Евгений Гонтмахер. Путин требовал, чтобы к началу 2018 года зарплата врачей составляла 200% от средней по региону. Гонтмахер считает, что для увеличения зарплат врачам руководству медицинских учреждений пришлось сокращать штат, так как на выполнение поставленной Путиным задачи адекватных денег не выделили.
С 2012 года расходы федерального бюджета на здравоохранение постепенно снижались — с 613 до 439 млрд рублей в 2017 году. Лишь в 2019 году, по предварительным данным, расходы на эту строку бюджета снова выросли и составили 713 млрд рублей. Для сравнения, все эти годы расходы бюджета на национальную оборону составляли от 1,8 до 3,7 трлн рублей. В 2020 году правительство увеличит расходы на здравоохранение до 1,022 трлн рублей.
Однако нельзя считать, что не будь сокращений кадров и больничных коек, Россия избежала бы пандемии коронавируса, отмечает директор Центра политики в сфере здравоохранения Сергей Шишкин.
«Реформирование, модернизация, развитие здравоохранения шло без учета возможности такого рода эпидемии, как в и других странах. Ни мы, ни Европа, ни Америка не были готовы к такому увеличению потребности в стационарном лечении больных», — отмечает он.
«Реструктуризация системы оказания медицинской помощи привела к сокращению коек, и это сейчас действительно вступило в противоречие с потребностями оказания медицинской помощи при эпидемии. Но этого никто не мог предположить. Если бы мы не сокращали количество коек, их бы все равно не хватило, чтобы справиться с таким количеством пациентов», — считает Шишкин.
Русская служба Би-би-си направила запрос в министерство здравоохранения и ждет ответа.
При участии Анастасии Напалковой
