Каково место России в современном мире? Ответить на этот вопрос пытались участники дискуссии "Россия и ЕС – какой вид диалога необходим". Она прошла в Москве в рамках конференции Журналистика в поляризированной Европе при поддержке МИД Германии. СОВА часто пишет о влиянии России на Грузию и Южный Кавказ. Мы решили рассказать о том, какие дискуссии ведутся в самой России о ее роли в международной архитектуре безопасности. Представляем мнение издателя, филолога и представителя российских либеральных кругов – Ирины Прохоровой.
Это началось еще в XVIII веке, когда стали делить Европу на Западную и Восточную. Мы до сих пор живем с этим романтичным восприятием. Это очень удобно, продолжать обвинять друг друга, делить на своих и чужих. Но этот процесс не объясняет ничего в реальном мире. Я считаю, что нет смысла дискутировать на тему, является Россия частью Европы или нет. Конечно, мы не говорим о географических показателях. Иначе, что является частью чего, если мы будем разглядывать только карту. Но, безусловно, Россия – это часть европейской интеллектуальной традиции. Нравится вам это или нет. Если мы будем смотреть с этой точки зрения, станет понятно, что все мы в одной лодке.
«Мир должен объединиться, в первую очередь, его интеллектуальное сообщество. На данном этапе я не вижу никакой солидарности со стороны европейских интеллектуалов по отношению к русским интеллектуалам. А эта часть российской общественности не перестает думать, чтобы найти выход в сложившейся очень опасной ситуации».
В очень трудное и опасное время мы пытаемся решить одинаковые проблемы. Мы часто вспоминаем 20-е годы прошлого века. И это хороший пример, если вы помните этот период, тогда главным вопросом было: что делать с ростом тоталитарного мышления? С распространением антидемократических идеологий, таких как фашизм или коммунизм… К сожалению, мы должны признать, что, как показывает история, только жестокие войны становятся препятствием для распространения тоталитаризма. Подобное мы наблюдаем и сейчас. Я считаю, что мир должен объединиться, в первую очередь, его интеллектуальное сообщество. На данном этапе я не вижу никакой солидарности со стороны европейских интеллектуалов по отношению к русским интеллектуалам. А эта часть российской общественности не перестает думать, чтобы найти выход в сложившейся очень опасной ситуации.
Говорить о суверенитете, диалоге и реальной политике – это прекрасно. Но я хочу говорить о людях, об их правах и безопасности. С моей точки зрения, именно личность – отправная точка в любой дискуссии на темы национального или международного характера. Главная проблема в том, что у нас до сих пор нет истории людей, личностей. У нас есть история нации. Мы прославляем наш национальный опыт. Обычно этот подход создает большое противостояние и столкновение между государствами или конгломератами стран, таких как ЕС. Россия – радикальная культура. Здесь многие проблемы преувеличены.
«Именно личность – отправная точка в любой дискуссии на темы национального или международного характера. Главная проблема в том, что у России до сих пор нет истории людей, личностей. Только история нации».
Россия всегда задавала тон в регионе. Если вы взглянете на события столетней давности, поймете, что Октябрьская революция послужила созданию нового мира. Не самого приятного, драматичного мира. Но я боюсь, что все это стало итогом и реализацией европейского влияния, которое мы всегда пытаемся игнорировать. Немного неверно полагать, что все негативное, что имеет современная цивилизация, — это итог исторического развития России или других восточноевропейских стран, а весь позитив генерировался в Западной Европе. Главный вопрос: почему тоталитарные идеи так популярны и как они зародились в западноевропейской культуре? Что нам делать с этой проблемой и как ее преодолеть. Но очень редко, чтобы люди размышляли в этом направлении.
«Россия всегда задавала тон в регионе. Если вы взглянете на события столетней давности, поймете, что Октябрьская революция послужила созданию нового мира. Не самого приятного, драматичного мира».
Если говорить о горизонтальной солидарности, мы должны помочь друг другу, иметь культурный и интеллектуальный обмен. Очевидно, что политики не могут представлять всю страну. Но также можно утверждать, что у России своя специфическая шкала ценностей, традиции. У нас нет ничего общего с международным правом, которая основана на уважении прав личности, человека. Мой издательский дом издал книгу норвежского социолога Мадьяра. Она прекрасно описывает ситуацию в постсоветской Венгрии. Показывает характер мафиозного постсоветского государства и говорит о причинах всего этого. О том, как демократические силы с внушительным электоратом проиграли войну. Одна из его идей, я считаю ее основной, что мы не знаем врага в лицо. Это — кризис толерантности и системы ценностей. Но если не знать, с чем имеешь дело, с большей вероятностью нельзя понять, как с этим бороться и преодолеть проблему. Сейчас Россия переоценивает демократические принципы. Нам надо сделать это как можно быстрее. Иначе мы придем к новой катастрофе.
Россия может быть изолирована политически, но сложно достичь интеллектуальной изоляции. Сегодня Россия более брутальна, чем когда бы то ни было. Но мы также наблюдаем рост ксенофобии в других странах Европы. Я боюсь, что это общая тенденция. Поэтому, если у нас не будет интеллектуальной солидарности, мы проиграем войну.
